Невеста по расчету

Я спускаюсь к машине точно в срок. Рядом идут двое охранников, которые замедляют шаг, стоит мне притормозить. Как роботы, честное слово. В стальной кабинке лифта становится только хуже. Они молчат, секунды наливаются вечностью, а мне приходится смотреть на свое отражение в полный рост. Я сцепляю ладони в замок, чтобы не начать поправлять юбку. Мне неуютно и душно, хотя система вентиляции исправно работает.

Единственное, что радует – это то, что стилист не зря получает свои московские деньги. Я бы никогда не смогла собрать зеленый, кислотный желтый и леопард. У меня бы вышел комплект распродажной безвкусицы, а не модный лук. Благодаря его усилиям я выгляжу как стервочка, которая дорвалась до больших денег и собралась исполнять все свои мечты. Носить дерзкие платья, кататься на спорткарах, командовать прислугой и закатывать глаза по любому поводу.

Паша увидит меня такой?

Внезапная мысль пронзает насквозь.

Я прикрываю глаза, пытаясь справиться с эмоциями, но паника только нарастает. Утром мне удалось не вспоминать, что меня ждет новая встреча с ним, я занималась своим внешним видом и думала о всяких глупостях. А теперь… в тишине салона, когда никого нет рядом, я понимаю, что становлюсь всё ближе к нему. С каждой секундой. Водитель везет меня в его загородный дом.

А вдруг он женат? Вдруг у него дети?

Боже…

Сердце бьется быстрее, делая из пульса удавку. Я заставляю себя сделать глубокий вдох. Это нужно пережить, просто собраться и не подать виду. Пусть и правда думает, что я стала совсем другой. Стервозной, холодной девушкой, которая повелась на банковские счета его брата. Так будет легче отгородиться от прошлого.

Водитель поворачивает к закрытому поселку. Мы минуем пост охраны с шлагбаумом и попадаем на красивые идеально чистые улицы. Не удивлюсь, если их моют каждое утро с чистящим средством. Потом следуют парковые зоны, симпатичные мостики и современные коттеджи. Они все большие и видно, что строились по одному проекту.

Я смотрю на идеальные газоны и думаю о том, что в моем детстве такую картинку можно было увидеть только в американских фильмах. И тогда это казалось чем-то недостижимым и сказочным. Смешно вспоминать.

Водитель останавливается у двухэтажного дома из темно-коричневого кирпича. Сдержанный скандинавский стиль, стекло и камень, да сосны выглядывают с правой стороны. Как раз к ним выходит просторная терраса на втором этаже. Коттедж производит впечатление сугубо мужского, словно ни одну деталь не отдали на утверждение слабому полу.

– Минутку, – произносит водитель, отстегивая ремень.

Он обходит машину и открывает мою дверцу. Я медлю, замечая, что на подъездной дорожке больше нет машин.

– Роберт еще не приехал?

– Нет, – водитель не страдает красноречием.

Делать нечего, я ставлю туфлю на серый камень. Выбираюсь из салона и снова оглядываю дом, который уже давит на меня своей мрачностью. Никогда бы не подумала, что Паша выберет такое жилище. Я чувствовала в нем стержень и сильный характер, но грозным он не был. Да и не водилось у него тогда огромных денег. Во всяком случае я не замечала.

– Есения.

Бьет как током.

Я узнаю его голос, интонация совершенно чужая, но вот голос, низкий баритон с легкой хрипотцой – его. Он отдается внутри и подтачивает плотины, которые из последних сил сдерживают поток воспоминаний.

– Здравствуй, – произношу, поднимая голову.

Павел подходит ближе. На нем темно-серая рубашка с расстегнутыми пуговицами на груди и джинсы. Расслабленная уверенная походка, а на красивом лице абсолютный штиль. Только взгляд острый, из-за чего кажется, что я угодила под рентген. Но я держусь. Понимаю, что он пришел встретить меня, как полагается хозяину.

– Роберт задерживается, – бросаю, заполняя паузу, которая уводит взгляд Паши ниже.

Черт!

Он коротким мазком проводит по моему откровенному платью, потом по обнаженным ногам и, наконец, упирается в леопардовые туфли. Но по его лицу невозможно прочитать реакцию. Он заматерел за прошедшие годы, в этот момент он напоминает мне игрока в покер, который выиграл десятки турниров и научился прятать абсолютно любую эмоцию. Будь то радость или боль.

– Мне делать вид, что я не знаю тебя? – он возвращается к моим глазам.

Так быстро, что я не успеваю закрыться. Я впитываю черноту, полыхнувшую в его взгляде, и судорожно перебираю сумку в ладонях.

– Я так понял, ты не сказала Роби, что мы были знакомы, – добавляет он.

– Я только вчера узнала, что ты его брат.

– И? – в его голосе появляется что-то похожее на агрессию. – Ты сказала ему или нет?

– Нет.

Я замечаю, что Паша держит ладони в карманах брюк. Его запястья напряжены, проглядывают канаты жил, а на левой руке виднеется татуировка, которой не было раньше. Острый клинок нанесен черной краской, и нанесен до безумного реалистично, мне чудится, что об его лезвие можно поранить пальцы.

До крови…

Он выглядит успешным и циничным, у него уверенный взгляд человека, который многого добился, а на губах гуляет легкая усмешка. Как тень того, что путь к его сердцу давно и надежно закрыт.

– Хорошо, – Павел кивает. – Значит между нами ничего не было.