Невеста Полоза

— Ну, тогда тебе придется привыкнуть, — спокойно сказал Златослав. — Потому что я никуда не уйду.

— Привыкнуть? — девушка недоверчиво посмотрела на него. — Ты думаешь, это так просто?

— Не просто, но возможно, — ответил юноша. — Если ты перестанешь кричать и истерить.

— Я не кричу и не истерю! — возмутилась девушка. — Я просто… просто…

— Просто что? — спросил Златослав.

— Просто… просто… — девушка снова запнулась. — Просто я не ожидала такого!

— Чего именно? — уточнил юноша.

— Такого… такого… — девушка вздохнула. — Такого мужа.

— А что не так с твоим мужем? — спросил Златослав. — Я вроде бы не урод.

— Не урод, — согласилась девушка. — Но ты… ты…

— Я что? — спросил юноша.

— Ты… ты… — девушка снова запнулась. — Ты просто не такой, как все.

— Ну, это точно, — усмехнулся Златослав. — Я же говорил, что я немного необычный.

— Необычный? — девушка покачала головой. — Это мягко сказано. Ты просто…

Из — под одеяла нервно икнули, но вопить перестали.

Глава 4

Так, Есеньюшка, соберись. Убивать, судя по всему тебя не собираются, членовредительствовать тоже. Хотя что он там окаянный бормочет? Невинности ее лишать собрался или про кого это он? И какая такая брачная ночь? Она что же оказалась на свадьбе змеиной? Это что же, не врут сказки?

Показалась из — под одеяла растрепанная макушка каштановых вьющихся волос, а после и испуганное бледное лицо. Есенья была девушкой, по ее мнению, не очень то складной, тоненькая, форм как у настоящих девиц, ей явно недоставало, а потому и на огромной змеевой постели ощущала она сейчас себя, что иголочка в том стогу.

Но все же не очень ей было ясно, о чем этот барин толкует (а то, что он не простой селянин или как у них тут это называется? было понятно сразу и по облику его и по убранству кругом). Уж всяк она не невеста ему. Такому барину простую человечку замуж не дадут.

Хорошо хоть, что отошел подальше.

Бочком сползла с постели, утягивая одеяло за собой. Неудобственно оказалось, на ней самой — то только нижняя сорочка и осталась, едва до середины бедра достает. Кто ж остальное снял? Не змей ведь этот? Он, кажись, не меньше ее удивлен происходящему.

Спустила ноги на пол, негоже девице приличной в чужих постельках разлеживать. Вокруг кровати оказался мягчайший ковер, стопам так приятно стало, будто на летнем свежем лужке стоишь. Есенья бы посмотрела, да боялась от змея глаз оторвать, а ну как напрыгнет на нее?

А вот дальше то куда? Одеяло тут такое, что можно пятерых накрыть, она в уголок то завернулась, а тянуть дальше как? И куда? Мысли такие глупые, путаются.

Так и застыла, взъерошенная, лохматая, с веточками волосах. Лицо вот тоже немного землей попачкано, на затылке волосы и вовсе от крови слиплись, а на шее — едва заметный след от укуса. И смотрит на змея, как зверек напуганный. Сама трясется, а в глазах то решимость такая.

“Живой точно не дамся!”

— Тут ошибка какая — то вышла, милостивый господин, — поклониться бы для проформы, да боится с него глаз спустить, — не хотела я вам и невесте вашей помешать, сама знать не знаю, как попала сюда. — А сама пятится и жмется. Нащупала вот за спиной на тумбе что — то, подсвечник, кажись. Твердый вроде, таким если что отбиться можно. — Мне бы одежку свою возвратить, да я бы… пошла, может?

Пока говорила все рассматривала его. Красивущий — сил нет. Волосы точно золото, сложен так, что загляденье. Вот вроде и не скажешь, что огромный, да только в стати сила чувствуется. Сидит вон как, расслаблен вроде, а вот Есенья не сомневалась, что и вскочит вмиг, как тот кот, коли на добычу надо будет броситься. Или змей. Змей ведь и есть, похоже. Чешуйки поблескивают вон. Лицо гладкое, но совсем не как у девицы… Черты такие. Еся сказала бы — правильные. Да, точно барин. Одет в ткани такие, каких Есенья и не видывала. Вышивки затейливые, что ни одна мастерица в их селе такое не сделала б. Аж сглотнула, как всю картинку представленную ей в виде молодого барина, целиком оглядела, да осознала.

А на шее вскочившей девицы явственный след от зубов. Ох, королева — мать… Клинит Ламию то на "У тебя еще молоко на клычках не обсохло", то на "Ты уже давно вырос и должен продолжать род". Пусть уж определится. Интересно, чем ее девица так заинтересовала, что даже кусануть не преминула? Худющая, глаза только если только хороши: на пол лица, а когда испуганная, так вообще такое ощущение, что камешками драгоценными сейчас сверкнут и с лица выпадут. Если приодеть как следует, то и за свою сойдет. Держать бы себя еще с подданными научить, опозорит же.

Полоз весьма нескромно оглядел фигуру супруги: чего уж, как говориться, добру пропадать. Трогать ее он не будет, не до такой степени о камень головой отбился, чтобы ее насиловать. Вот она — вероятно, потому что ерунду несет. С другой стороны, что от человека ожидать, который доя своего мира умер и едва в себя пришел в этом?