Невеста поневоле

– Где сделаем это? – буднично интересуется Калеб. – Прямо здесь?

Ни за что! Я собираюсь экспериментировать, а не попадаться на глаза злому профессору. Будет лучше, если Хантер ни о чем не узнает.

– В моей машине.

Оказавшись на заднем сиденье внедорожника, я чувствую себя странно. Не потому что мне не нравится Калеб, как раз наоборот – он очень красивый, занимается спортом и поддерживает себя в форме, если бы не рыжие волосы, я бы приняла его за вервольфа. А потому что нам обоим неловко.

Мы одновременно подаемся друг к другу – слишком резко, и сталкиваемся лбами.

– Ай!

– Прости, – извиняется Калеб. – Я впервые целую девушку ради науки. Обычно все по-другому.

– Как?

– Естественно.

Я снова вспоминаю вечер и Хантера, слизывающего крошки с моих пальцев, приглушенный свет, чарующий голос певицы фоном. Мое срывающееся дыхание. Стоны. Непристойные словечки на ушко. Его пальцы внутри меня.

От одних только воспоминаний в низу живота растекается приятное тепло, и чтобы заглушить эти мысли, я обнимаю Калеба за шею и притягиваю его голову к себе. У парня мягкие губы, и целоваться он умеет, потому что тут же перехватывает инициативу, пробуя меня на вкус. Но мое возбуждение почти сразу угасает, и чтобы как-то это исправить, я перехватываю руку Калеба и кладу себе на грудь, которую он тут же сжимает.

Если бы это еще пересилило чувство неловкости, которое продолжает меня преследовать. Я хочу раствориться в моменте, но не получается. Может, нужно было включить музыку. Или выбрать машину Калеба, потому что даже сейчас я отчетливо улавливаю горький аромат дыма и шоколада – запах Хантера. Он преследует меня, не позволяет расслабиться.

Я чутко улавливаю момент, когда Калеб начинает поглаживать мое колено, скользит пальцами под юбку и одновременно с этим толкает меня на спину, на широкое сиденье внедорожника. Рычание волчицы вырывается инстинктивно, и друг мгновенно отстраняется.

Я хочу сказать, что ничего страшного, но тут дверь за моей спиной распахивается. Запрокидываю голову, и мне хочется потереть глаза: потому что передо мной стоит Хантер.

Зверски спокойный Хантер.

У него даже глаза нормальные, насколько это вообще можно рассмотреть за стеклами стильных очков. Только губы сжаты в тонкую линию. Я перевожу взгляд на Калеба, на его ладонь на моей груди, на неприлично задравшуюся юбку, понимаю, как это выглядит сверху, и нервно сглатываю.

Потому что в прошлый раз, когда Хантер поймал меня с поличным, меня макнули в бассейн. Но в прошлый раз я всего лишь надела вещи другой девушки, а сейчас… Сейчас на мне лежит другой парень, и мы с ним не к семинару готовимся.

– Прим Кингсли, вы перепутали институт с отелем для коротких встреч? – интересуется Хантер, складывая руки на груди, отчего пиджак натягивается на сильных плечах.

Предки!

К счастью, у прима Кингсли хватает ума сесть, правда, при этом он тянет меня за собой и не выпускает из объятий. А я просто задеревенела от тихого ужаса!

– Профессор Бичэм? Что вы здесь делаете?

– Будем считать, что навожу порядки и забочусь о вашей нравственности.

– Вы знакомы?! – вырывается у меня.

– В этом году я выбрал историю вервольфов как дополнительный факультатив, – быстро объясняет Калеб. – Мы вас услышали, профессор. Больше не будем делать это на парковке.

Мамочки!

Глаза Хантера все-таки сверкают.

– Удачи. Вы можете делать это где угодно и с кем угодно, а прима Лортон идет со мной.

Калеб подвисает, но лишь на миг:

– Вы переходите границы…

– Это вы перешли границы, когда покосились в сторону волчицы. Она неприкосновенна. Мне казалось, что вы хорошо усвоили мой предмет и знаете правила, но очевидно это не так. Будь вы вервольфом, вас ждал бы поединок, вы человек, так что, надеюсь, достаточно простого предупреждения. Прима Лортон, за мной.

Хантер не приказывает, но его тон и весь вид говорит о том, что сейчас ему лучше не перечить. Даже тогда в бассейне я подобного не испытывала: то ли это клятва так работала, то ли здравый смысл. Хотя последний подсказывал перекинуться в волчицу и податься в бега. Я даже кошусь в сторону второй двери, но тут же читаю во взгляде Хантера: «Догоню».

– Да кто вы такой, чтобы ей указывать? – напоминает о себе Калеб.

– Альфа Черной долины, – раздраженно бросает Хантер, а это уже мне: – Подчиняйся.

Я хочу подняться, но друг удерживает меня за локоть.

– Вы не вервольф!

– Неужели?

Глаза Хантера вспыхивают синим, черты заостряются, а зубы превращаются в клыки. На пальцах появляются смертоносные когти. На одно мгновение: хищник превращается обратно в профессора так же быстро, как профессор только что превратился в монстра. Даже мне становится не по себе, не то, что Калебу, который тут же отдергивает руку, как будто ему сказали, что я заразная.

– Представление окончено, – тем тоном, которым обычно преподаватели сообщают: «Эссе нужно сдать к следующему четвергу». – Алиша.

Вроде бы все это действительно должно убедить Калеба держаться от меня подальше, но не убеждает:

– Али, это он? – Когда я сползаю с сиденья и выхожу из машины, он не отстает. – Тот, кто решил тебя себе присвоить?