Невеста поневоле

– Но есть старейшины, – напоминаю я. – Они следят за тем, чтобы законы соблюдались.

– В идеале да, на деле отец очень долго прикрывал сына. Киран передал Августу место альфы, а сам стал старейшиной. Очень удобно. Киран заботился о том, чтобы репутация Прайеров не страдала в кругу других альф, Сесиль – чтобы не болтали в стае.

Хантер оказался прав: к такому разговору я была не готова. Ни за этим ужином, ни вообще. Мне хотелось все отрицать, но память подкидывала все новые и новые детали. Например, когда после возвращения Августа и Венеры из свадебного путешествия, нас с близнецами на полгода переселили в дом в долине, чтобы не мешались. Плачущая Венера, с которой я однажды случайно столкнулась в гостиной. Тогда она испугалась и грубо выставила меня прочь. Я считала, что дело в изменах Августа, но не в том, что он издевался над ней.

Мне не хотелось верить Хантеру. Не получалось представить Августа, Августа, которого я знала, насилующим и избивающим свою жену. Но зачем Хантеру лгать?

– Волчонок, теперь ты понимаешь, почему я настаиваю на твоей безопасности?

Он будто еще подливает масло в огонь, и у меня просто сдают нервы.

– Ты считаешь, что мне нужно бояться моей семьи? – спрашиваю зло, и мой голос подрагивает.

– Я думаю, тебе нужно быть осторожной.

– С Августом? С Сесиль? С близнецами? То, что ты рассказал – ужасно. Но они никогда ничего плохого мне не делали.

Глаза Хантера вспыхнули яростью волка.

– Ты так часто это повторяешь, будто хочешь себя в этом убедить.

– Но это правда! Они приняли меня, я ни в чем не нуждалась.

– Конечно, не нуждалась. И стая Черной долины с твоим появлением тоже перестала нуждаться в деньгах.

– Что? – тихо переспрашиваю я.

Хантер морщится, будто сболтнул лишнего.

– Я не хотел говорить тебе до конца своего расследования. Но когда мой отец был альфой, стая едва сводила концы с концами. Он сорил деньгами направо и налево, ставил на Волчьих боях. С твоим появлением все изменилось, дела стаи пошли лучше. Прайеры тратили как обычно, но, что интересно, перестали нуждаться в деньгах. И что совсем интересно – очень не хотели отдавать тебя замуж.

К такому я не готова. Будто мало мне информации про Августа!

Поэтому тянусь к бокалу и опрокидываю в себя вино целиком, до самого дна. Голова слегка кружится, но волчьи гены не позволяю пьянеть. К моему величайшему сожалению. Может, попросить Хантера меня поцеловать? Хмель его поцелуя быстро выветрит любые мысли! Которых сейчас слишком много в моей голове.

– Почему ты так уверен, что дело во мне?

– Пока это всего лишь гипотеза, – признается Хантер. – Когда я вступил в права альфы, мне предоставили все документы, и я провел параллель. Через год после гибели твоих родителей Черная долина стала одной из самых процветающих стай.

– Это совпадение, не больше.

– Моя интуиция подсказывает иначе.

Иногда даже самая лучшая интуиция врет! Моя, например, говорила, что Август – моя семья.

– Мои родители не были богачами, как Прайеры. Папа не был альфой, он обычный вервольф, насколько мне известно, все свои деньги он потратил на то, чтобы мама была с ним, и на переезд в Нордик. Мы даже жили скромно. Поэтому если Прайеры и забрали чье-то наследство, то явно не мое.

– Хорошо, – кивает Хантер и неожиданно улыбается. Своей сексуальной улыбкой, от которой непроизвольно ускоряется мой пульс, а я действительно сбиваюсь с мысли. – Оставим тему наследства и тему Прайеров. Тем более сегодня такой прекрасный вечер.

Он наполняет мой бокал вином.

– Но может расскажешь, чем занимался твой отец? Или эта тема тоже табу?

– Если не получается зайти с одной стороны, заходишь с другой? – подмигиваю я, пока Хантер прикрывает глаза и довольно рычит:

– Волчонок, даже ты не настолько наивна, чтобы не понимать двойной смысл этой фразы!

Я едва сдерживаю смех и салютую бокалом:

– Я учусь у лучших, профессор.

– Ты даже не представляешь, чему мне хочется тебя научить.

– Послушанию? – подсказываю я.

– Чтобы испортить такую талантливую студентку? Ни за что!

Разговор про Августа, про Прайеров не забывается. Я словно ставлю на паузу мысли об этом. Как там Хантер сказал: чтобы не портить прекрасный вечер. Понимаю, что если буду думать об этом сейчас, всерьез, то просто свихнусь. Может, я и свихнусь, но чуточку позже. Когда останусь одна. А пока у меня есть он.

Мой альфа и мой жених.

Он такой разный и не всегда понятный, но, кажется, теперь действительно мой. Или все еще нет? Такие мужчины вообще могут быть с одной женщиной?

– Отец занимался наукой. Каким-то изобретением, защитой от штормов. Как ты знаешь, это моим родителям не помогло. В ту бурю вообще много людей погибло.

– Я тебе соболезную. Я тоже потерял мать. Женщину, которая меня воспитала.

– Тяжело было жить вне стаи?

– Я не знал как это – жить в стае.