Невеста поневоле

– Ты даже не поняла, что когда всё закончилось… Твой брат побежал ко мне в первую очередь, а не к тебе! Не поняла, что он мне доверяет! Знаешь почему?! Потому что я навещаю его. Часто. Очень часто! Видишь во мне чудовище?! Стал бы я переживать и трястись за вашу семейку! Вычеркнул бы как лишнюю строчку в отчёте. Как грёбаную ошибку… И дело с концом.

Анваров бросает меня на кровать, переворачивая лицом вниз. Я шиплю и ползу вперёд, но его тяжёлая ладонь опускается на спину, пригвождая к месту.

– Ты ведёшь себя, как мелкая, глупая, испорченная девчонка. И обращаться с тобой я буду… соответствующе! – заявляет мужчина.

Я слышу звон металлической пряжки ремня, а следом мои джинсы сползают вниз по ногам вместе с бельём.

– Ты просто напрашиваешься на порку, – хрипловато говорит Анваров.

Обнажённой кожи касается прохладный воздух. Вздрагиваю, когда большая мужская ладонь касается ягодиц.

– Такую девушку, как ты, надо нежить и ласкать… – показывает, как надо это делать, сжимая пальцами. – Но ты подставляешь свою задницу под ремень!

– Не смей меня бить!

Извиваюсь, как змея, но у меня не получается вырваться. Я делаю только хуже!

Но самое отвратительное, что Анваров прав. Если не во всём, то во многом. Я подставила под удар Мишу, он даже не хотел смотреть на меня, но радостно обнял Анварова и счастливо вцепился в руку нянечки. Я – самая плохая старшая сестра. И по сути эгоистка! Я тысячу раз пожалела себя и свои чувства, поплакала над разбитым сердцем, но не удосужилась поступить разумно, взвесив всё, как следует.

Хлёсткий удар обжигает кожу ягодиц.

Мамочки…

Ильяс исполняет свою угрозу в жизнь. Он порет меня ремнём! Я замираю на месте и просто пребываю в шоке. Меня ни разу в жизни не наказывали так… В ушах звенит, кожа начинает гореть, странный жар ползёт всюду, куда только можно!

Кажется, Анваров успел хлопнуть по моей заднице несколько раз. Мне не сильно больно. Это больше показательный жест, чем наказание. Но сам факт порки волнует так сильно, что я впадаю в ступор. Анваров отбрасывает ремень в сторону и поправляет на мне одежду. Он действует грубовато, но не причиняет боль. Ильяс переворачивает лицом к себе и заботливо убирает пряди, налипшие к влажному лицу.

– Твоя задница доставляет мне слишком много хлопот, – говорит еле слышно. По слогам. Смотрит на мои губы слишком алчно.

– Избавься. Отпусти нас… Верни в прежнюю жизнь? – прошу.

Но понимаю, что прежней жизни нет. Теперь она никогда не будет такой, как раньше.

На меня уже положили глаз противники Анварова, а он показал себя, как настоящий зверь, готовый порвать голыми руками тех, кто обидит меня.

Я начинаю дрожать в его руках, не понимая, что творится со мной – мысли и тело охвачены огнём. Это не только ненависть к Ильясу. Её, оказывается, очень мало. Но других чувств очень много. Я взволнована, возмущена и… восхищена Ильясом, его решимостью и напором. Деркзий, наглый и циничный… Но в то же время сильный и непреклонный в своих решениях. Он будоражит меня, заставляет сгорать мои нервные окончания.

– Нет. Не надейся. Я тебя не отпущу! – возражает Ильяс.

Он резко и сильно запускает пальцы в мои волосы. Глубоко. Очень глубоко и так по-мужски…

Я забываю обо всём – об обстоятельствах нашей встречи, о правде и тайнах из прошлого, о проблемах из настоящего.

Есть только губы Ильяса. Пухлые и соблазнительные, стремительно накрывающие мои властным жестом. Он сразу же прикусывает верхнюю губу и проводит языком по нижней. Зарождает искры, превращающиеся в яркий костёр. Меня словно бьёт током, прошивает тело насквозь жаром возбуждения.

Я распахиваю рот, желая ощутить вкус сумасшедшего поцелуя. Сама подпускаю его ближе и глубже. Не понимаю, что происходит со мной и что творится между нами, но его руки уже стягивают талию в крепкий замок. Он притягивает меня к своему сильному телу, пышащему жаром.

Расслабляюсь и в то же время нахожусь на взводе, позволяя ему целовать меня, лаская. Ильяс прерывает поцелуй лишь на мгновение, чтобы пробормотать что-то. Ни черта не понимаю! Он говорит не на русском, а мне хочется понять смысл каждого сказанного им слова…

Ильяс снова целует меня требовательно и жадно. Я словно лакомство, долго бывшее под запретом, но сейчас доступное и открытое, безвольное. Я плавлюсь в сильных руках, гуляющих по моему телу, впервые желая, чтобы это не прекращалось. Ни на одну секунду. Довольный стон вырывается из моего рта. Слишком громко…

Я… Нет. Неужели это я льну к мужчине, с восторгом гладя его тело, сминая ткань рубашки. Растрёпана и почти раздета… Ужас просто!

И это за какие-то жалкие несколько минут? Две… Три… Пять? Сколько времени прошло?!

Я отодвигаюсь от мужчины. Понимая через секунду, что я пробудилась от жаркого беспамятства не сама. Но мне помогли. В дверь кто-то настойчиво стучит.

– Ильяс Тимурович, мы опаздываем, – слышится голос Гектора. – У вас интервью. Нужно привести вас в порядок. Как-то…

– Да. Иду! – коротко отзывается Ильяс.

Он нехотя поднимается с постели, продолжая неотрывно смотреть на меня. Делает несколько шагов в сторону двери, но потом оборачивается.

– Что ты решила?