Невеста поневоле, или Чужой трофей (СИ)

— Я готов отказаться от нее, — незамедлительно ответил Айзек. — Теперь у меня есть доказательства. — Он продемонстрировал потертую папку. — Это веский повод для расторжения брака. Я женился на нечестивой.

— Это опорочит мою честь! — взвизгнула Патрисия.

— Простите, леди, — вмешалась я, заставляя канцлера обернуться, — но вы опорочили ее ровно в тот день, когда отняли жизнь у леди Сандры.

Чужие взгляды прилипли ко мне. В кабинете откуда -то появилась кучка гвардейцев, которые в нетерпении отстукивали каблуками форменных сапог четкий ритм. Кажется, эти мужчины не привыкли сидеть без дела. Вот и сейчас они жаждали ринуться в бой, дать волю своей силе. И Айзек Бэнкс предоставил им такую возможность.

— Уведите ее — небрежно кивнул в сторону Патрисии, не скрывая своего отвращения.

— Но, ваша милость, — один из гвардейцев нерешительно шагнул вперед, — верховному лорду-распорядителю это не понравится.

— Боюсь, лорд Хармон в скором времени оставит свой пост, — усмехнулся канцлер. — Расследование, которое я вел, завершено. Лорд Хармон несет угрозу королю и его детям. Выполняйте приказ.

— Ты пожалеешь об этом, Айзек! — взвизгнула Патрисия, утратив остатки спокойствия и самообладания. — Мой отец уничтожит тебя! И эту дрянную девчонку!

— Уведите, — приказал мистер Бэнкс, отворачиваясь от супруги.

Неужели и правда кроме раздражения и отвращения он к Патрисии ничего не испытывал все эти годы?

Канцлер будто прочитал мои мысли. Приблизился ко мне, слегка пошатываясь. Перебинтованная рука, свисающая валиком вдоль тела, выглядела не лучшим образом. Повязка окрасилась в алый.

— Ваша рана кровоточит, — прошептала я. — Вам нужен лекарь.

— Я позабочусь об этом, — напомнила о своем присутствии герцогиня и, улыбнувшись мне, выскользнула за дверь. Мне показалось, или эта женщина, чья кровь течет в моих жилах, подмигнула мне? Уму непостижимо!

Стоило остаться с канцлером наедине, как воздух в кабине стал густым и вязким. Проникая в легкие, он раскаленными иглами терзал мою плоть изнутри, оставляя ожоги. Нестерпимо хотелось пить.

— Софи, — голос мистера Бэнкса ворвался в мое сознание стремительной стрелой, — я должен объясниться...

— Вы и так сказали слишком много, — прошептала я, рассматривая мыски своих туфель.

— Но я должен извиниться! — раздраженно произнес канцлер.

Я взглянула на него, не скрывая удивления:

— Вы хотите извиниться?

— Нет, — незамедлительно ответил он, — не хочу, но должен.

Этот мужчина неисправим! Даже чувствуя вину, он не в силах ее признать!

— Простите, мистер Бэнкс, но вы упрямый баран, который вместо того, чтобы открыть ворота, будет биться в них головой, пытаясь взять нахрапом! — не выдержала я.

Кажется, канцлер не ожидал подобного. Что ж, тем лучше! Как бы не билось в груди мое сердце при виде этого мужчины, это не отменяло того, что я о нем думаю.

— Вы назвали меня упрямым бараном? — изумился он, оттесняя меня к стене.

— Прекратите! — потребовала я, но было уже поздно. Рука Айзека опустилась на мою талию. Голос предательски дрогнул. Нет, не от страха. От нежного касания. И вопреки всему я отнюдь не хотела, чтобы он прекращал эту сладостную пытку. — Не вынуждайте меня вновь становится маленькой пташкой, чтобы спрятаться от вас, канцлер!

Сердце выпрыгивало из груди, а ноги становились тяжелыми, ватными. В ушах стоял шум.

— Это вряд ли, — усмехнулся Айзек Бэнкс и пальцы его скользнули выше, очертили замысловатый узор на лопатке сквозь ткань платья и коснулись волос, выбившихся из -под чепца. Он пропустил прядь между пальцами, и та, соскользнув упала на мое плечо.

По спине пробежала стайка мурашек. Я облизнула пересохшие губы, пытаясь прогнать мысли о том поцелуе, что впечатался в мое сознание. Старалась не думать о том, как хочу его повторить. Но терпкий аромат, окутавший меня будто облако, и близость Айзека возымели эффект совершенно противоположный желаемому. Я вздохнула и с губ сорвался приглушенный стон.

Канцлер коснулся моего лица. Тыльной стороной ладони очертил изгибы подбородка, дотронулся до щеки, будто желая удостовериться, что это действительно я. Касания его были нежны и осторожны. Исчез былой напор.

Он отстранился и я, вместе с облегчением, почувствовала укол разочарования. Канцлер неторопливо развязал тугой узел и избавил мою голову от траурного чепца. Волосы водопадом заструились по спине. Коснувшись моего плеча, он заставил меня развернуться. Позади красовалось зеркало во весь рост в золотой раме.

Я взглянула на отражение и, не веря своим глазам, провела пальцами по ровной зеркальной поверхности. На меня смотрела девушка с копной длинных русых волос. Я дотронулась до них, пытаясь поверить в реальность происходящего.