Невеста поневоле (СИ)

Сижу, как птица в клетке в своих каменных покоях, смотрю в узенькое окно, через которое даже голову не высунуть. Вид у меня на пропасть, закат красивый, просто тащусь. Думаю, как же сдружиться с Алларией. Она поймет, что я под заклятьем, поможет выбраться отсюда. Это же в ее интересах…

Часто наведываются служанки с важным видом. Они же и сопровождают для туалетных процедур. Но позади всегда гремят железом два моих «титана». Пытаюсь вычислить привычки охраны, изучаю ближайшие переходы.

Скука… Рассматриваю художества в книжках. Карты какие–то в основном, схемы колес разной величины, передающих крутящий момент, напоминает жернова мельниц, ерунда полная.

Дошла до самой невзрачной книжки. Открывать бы ее не стала, если бы не один маленький факт: она пискнула! Я слышала, что звук шел из нее! Страшно стало. Стоит ли открывать. Нарвусь на «книгу мертвых» и устрою Юджину сладкую жизнь.

Любопытство – моя слабость. Открыла. Знак! Солнце Друма. Свастика изображена черными красками. Вот это уже интересно. Неужели кто–то и тут ищет вход в подземный город? Я могу поменять свою шкуру на вход туда с превеликим удовольствием.

Буквы не разобрать. Но они похожи на иероглифы. Рисунки тут тоже имеются. Зерна какие–то, нарисованные в процессе засыпания в бочки. Листаю дальше… десяток корзин на рисунке, будто пчелиные соты. В одной блеск изображен, словно звезда далекая сверкнула. Листаю дальше… Корзинки, зерна, человечки пошли. Так, про зерна вспомнила. О них и священник говорил. Засеяли Поляну миров и тра–та–та… То есть ее по сути древние жители Друма и засеяли? Хм… А зачем? Какой смысл? Там же уроды жуткие водятся. Кому такой мир нужен? Разве что сумасшедшим и тем, кто пыльцу добывает.

Пыльца! Так… Красный ирис ее источник. Перебираю плотные страницы. Ищу картинки с бутонами или что–то похожее. Ничего. Ладно. Читать бы научиться. Сравниваю буквы с каракулями из других книжек. Они разные. Вот незадача. Тут на местном языке мало кто читает. А на древнем уж и подавно. Одна странность в древнем языке: слишком часто поворотятся один символ: кружок с галочкой над ним…

День третий после «свадьбы».

Сегодня я приглашена в обеденный зал лорда. Прибыли «фрейлины», одна из которых была служанкой, что пыталась утащить книги. Покрасневшая и ехидная. Не сложно догадаться, все за старую госпожу горой. Женская солидарность во все времена… я понимаю. Вот только то, что я – жертва, не понимает никто!

Прихорошили, переодели. Специально дергалась и портила свой грим.

Сопроводили, завели в помещение. Сами вышли, оставив меня наедине с лордом своим противным.

Зал с низкими потолками, но довольно широкий. Камин горит в уголке. Окна человеческие, полноценные, через них вид на белые вершины гор открывается. Не могу скрыть восторга. Вообще при Юджине стараюсь давить из себя печаль. Сразу вспоминаю, что яд точит мой организм, что умру, не увидев сестру. Что вот–вот кончится его терпение и порыв благородства.

Виконт видит мою заинтересованность. Подрывается из–за шикарно накрытого стола. Подходит ближе, целует руки робко. Делаю отстраненный вид, будто кошка надоедливая подошла у ног тереться.

– У тех вершин моя родина, – говорит чувственно, шагнув за спину, горячие руки слегка коснулись моих плеч. – Моя мать была принцессой горных эльфов, шестой дочерью короля. А отец… простой человек. И он сумел растопить ее сердце. Она пожертвовала всем ради него…

Началась история про тяжелое детство и деревянные игрушки, прибитые к полу. Если ты презираешь человека, все, что он говорит воспринимается отстраненно. У меня сейчас так.

Виконт изливает душу. А я думаю, если сумею столкнуть его. Мне поверят, что выпал сам?!

– Виконтесса Валерия, – произносит елейно, разворачивая меня к себе за талию.

Кривлюсь, отворачиваясь. Не могу ощущать этот мерзкий запах…

Прижимает голову к моей груди. Какой бесстыжий жест. Оторопела. Вроде и не пристает, мужику просто плохо. Глажу по шевелюре тихонько. Прижимает крепче.

Поддаюсь порыву внезапного гнева и хватаю за волосы, отстраняю от себя. Не пикнул, смотрит с удивлением. Отвечаю острой яростью и негодованием.

Отшатнулся, как ошпаренный. Развернулся спиной.

– Я не верну тебе дар речи, и не надейся, – говорит тихо. – Пока не верну. Когда ты забеременеешь от меня… нет, тоже не верну. Когда родишь мне сына. А до этого докажешь свою верность прилежным поведением и послушанием.

Повернулся с горящими глазами одержимого.

– Ты поняла?

Киваю. А что тут скажешь?

Покушала хорошо. Аппетит разыгрался с видом на горы.

Дошло до вина. Поднимаю руку.

– Ты хочешь сказать тост?

Отрицательно мотаю головой. Жестами пытаюсь рассказать, что меня отравили. Начинает смеяться.

– Да ты актриса! Тебя никто не отравит, не переживай. Родовое кольцо, подаренное мной, обладает магией, мгновенного распознавания ядов в любом бокале, кроме деревянного и глиняного.

Ага, нанотехнологии. Только по проводникам и полупроводникам гораздо.

Надуваю щеки. Юджин умиляется и любуется, хлеща вино.