Невеста призрака

– А куда бы тебе хотелось? – он на мгновение встретился с ней взглядом, ехидно ухмыляясь. – Помнишь один из главных постулатов, выведенных Фрейдом? Эрос и Танатос идут рука об руку. Именно поэтому тебя влечёт к опасному…

– Не произно…

– Ко мне.

Сжав губы в линию, Изабель со злостью посмотрела в сторону, чувствуя на себе торжествующий взгляд Призрака.

Длинные коридоры сменились жилыми комнатами, в которых Призрак тут же поспешил зажечь толстые свечи. Здесь было электричество, однако Эрик решил сделать обстановку более интимной, романтичной.

– Это пожароопасно, – пробурчала Изабель, сняв давившую на лицо маску.

– Единственное, что здесь легко воспламеняется, – ответил мужчина, не глядя на неё, – это ты от каждого моего слова.

Изабель обдала его ненавидящим взглядом.

Откинувшись в кресле, она закрыла глаза. Аплодисменты зрителей, их восторженные восклицания всё ещё звучали у неё в ушах. Кто-то плакал, кто-то бежал к сцене, чтобы вручить цветы артистам, кто-то от переизбытка чувств даже обнимал главных героя и героиню. Изабель не ожидала такой реакции от искушённых посетителей «Lacroix», и потому всё ещё прокручивала её в голове.

– Твоя постановка будет в работе до конца сезона, – вдруг прервал тишину Призрак. – Вполне возможно, что тебя пригласят на гастроли.

– …мне бы в отпуск, – вздохнула Изабель.

– Хочешь поработать над авторским сценарием, – Призрак Оперы выдержал паузу, скользнув взглядом по её лицу, задержавшись на губах, – вместе со мной?

Изабель провела ладонью по щеке, пытаясь скрыть смущение. О чём он? Эрик и правда считает, что рядом с ним у неё получится сосредоточиться на работе?

– Не то, чтобы у тебя был выбор.

– Ну, конечно, – мгновенно завелась девушка. – Эрик, я не сомневаюсь в твоей гениальности, но писать сценарий мы с тобой будем, пока оба не поседеем. Мы… будем дольше спорить, чем творить.

Он прерывисто вздохнул, поясницей прислонившись к фортепиано.

– Почему ты упорно продолжаешь называть меня этим именем?

– Потому что оно твоё.

– Эрик мёртв, – он отвёл взгляд в сторону, скрестив руки на груди. – Есть только Призрак Оперы.

Сжав губы в линию, Изабель поднялась с места, приблизилась к мужчине, взглянула в его лицо. Он умел скрывать эмоции, мастерски с ними справлялся, и всё же она разглядела в нём сдерживаемую боль.

Сколько бы она ни злилась на него, как бы сильно ни боялась, Изабель всё же испытывала к нему нечто большее, чем гнев и страх – притяжение, которое по сравнению с другими чувствами было вспышкой молнии в спокойной ночи, бурей, ядерным взрывом.

Вздохнув, она протянула руку к его лицу, провела пальцами по щеке. Эрик настороженно смотрел на неё, и это показалось ей страшно умилительным. Такого грозного, внушающего ужас, недоступного мужчину пугало обыкновенное прикосновение.

Впрочем, Изабель напряглась не меньше. Она боялась показаться слишком навязчивой из-за такого интимного жеста.

Но в ответ Призрак Оперы сжал её руку, прижал к щеке и мягко поцеловал ладонь.

– Я уже ненавижу этот псевдоним.

– Он сросся со мной, – ответил мужчина. – Я уже пять лет в этой роли.

Изабель вздохнула.

– Не буду поздравлять тебя с юбилеем.

Призрак невесело улыбнулся.

– А ты как давно зареклась петь?

Изабель закрыла глаза, вспомнив искажённое истерикой, яростью и ненавистью лицо матери.

– Чуть дольше. Восемь лет назад.

– Вот почему я не слышал о таком прекрасном юном даровании.

– У тебя были другие дела, – осторожно начала она. – К примеру… тянуть на себе «Opera Garnier».

Он вздохнул, вновь посмотрев в сторону. Его маска хладнокровия и спокойствия дала трещину, и теперь Изабель видела перед собой живого человека, а не статую.

– В том театре моим наставником и главным конкурентом был отец, – он скосил взгляд на Изабель. – Представляешь, что такое династия театралов?

Она покачала головой.

– Так ты единственное дарование в семье? – Призрак мягко улыбнулся, чуть крепче сжав её руку. – Это значит с малых лет выступать на сцене, терпеть внимание папарацци и не знать отдыха. Даже по выходным нужно заниматься либо сольфеджио, либо игрой на инструментах, либо актёрским ремеслом. Естественно, под аккомпанемент из придирок отца. Но я не жалуюсь. Мне нравилась моя жизнь.

Он прервался, глядя в пустоту перед собой, сжав губы в линию. Изабель не сдержала улыбки.

– Что? – мгновенно насторожился он.

– Держу пари, характер тебе достался от папы.

Призрак вздохнул.

– Он был… куда более скрытным.

Был.

Конечно. Как она могла забыть о пожаре в его доме?

Изабель отняла руку от лица мужчины, тяжело вздохнув.

– Извини.

В ответ он покачал головой.

– Мы оба лишились близких. Не так ли, Изабель?

– …как ты узнал?

– Догадаться несложно. Ты живёшь в дешёвой мансарде, тебя никто не поздравил с началом работы в «Lacroix», ты до безумия самостоятельна, да и всегда ведёшь ты себя скованно даже с Жакоте.

– А он здесь причём?

– Даже самые осторожные люди порой открываются безнадёжным идиотам.

Изабель коротко вздохнула.

– Ты так часто подслушивал наши разговоры?