Невеста проклятого императора (СИ)

— Только в легендах и сказках. Все остальное — чистая наука. Машины работают на двигателях внутреннего сгорания. — Смотрят на меня со всевозрастающим интересом, ждут разъяснений. Но тут я им помочь не особо могу, знаю о ДВС лишь общие моменты.

— Это слишком сложно, чтобы я мог вам объяснить. Он основан на том, что топливо, сгорая, выделяет энергию, которая преобразуется в механическую работу.

Как могу по-простому пытаюсь донести смысл. Но нет, они даже не понимают, о чем я. Тут же доходит, что слово «топливо» произношу по-русски, в отличие от всего остального. У них даже нет такого термина в языке.

— Что сгорает?

— Это на пальцах не объяснишь, — развожу руками.

Они разочарованы. Явно хотели получить секретные знания. Но я и сама-то плохо знаю принцип, чтобы еще и им объяснить.

Меня безумно удивляет Анд, когда задает совсем неожиданный вопрос:

— А ваши железные птицы тоже работают на этом... двигателе сгорания?

Оу! Железные птицы? Да кто-то, кажется, побывал на Земле еще до того, как меня оттуда украл.

— Нет. Если мне не изменяет память, то там совсем другой тип двигателей — воздушнореактивный. Но не спрашивайте меня, как он работает, я совсем не разбираюсь в данном вопросе. Это надо быть специалистом. Я же немного в другой области работаю.

Опять вмешивается Виттор. Его очень интересуют мои личные данные:

И какой же?

— Я ветеринар. — Нет, это слово им тоже незнакомо. — Врач для животных.

Наверное, большего удивления я вызвать просто не могла. Разве что назвавшись космонавтом.

— Лечишь лошадей, коров, овец? — скривившись, спрашивает Рене.

— Теоретически могу и их. Но на самом деле у нас большое количество совсем других животных нуждаются в моих знаниях, особенно актуально в городах. Кошки, собаки. На Земле почти у всех есть питомцы, и они очень часто болеют, поэтому профессия весьма востребованная.

Нда, как же с ними сложно. Объяснить любовь множества людей к кошечкам, собачкам, попугайчикам, хомячкам и прочей живности довольно трудно, если в их мире эти животные не являются, как бы это сказать, друзьями человека, что ли.

— Интересно, — резюмирует Виттор, для него, наверное, все выглядит еще более необычным. Ведь он знает, что я женщина.

— Ладно, — переводит тему Анд, махая рукой. — Ромали, так Ромали. Лучше отдохнем, чем потом мучиться с ним, если выдохнется.

Меня охватывает такое облегчение, что я пропускаю мимо ушей очередную колкость. Давайте уже быстрее, мне нужно пи-пи, да и есть охота, или хотя бы просто слезть с лошади, размять ноги. О том, чтобы кинуть попу на что-нибудь мягкое, и мечтать не приходится.

Пришпориваем коней и несемся в небольшую деревню, где мужчины без проблем находят трактир и гостиницу. Под давлением Виттора мне даже выделяют отдельную комнату, чему я несказанно рада. Но больше рада другому — обнаруживаю настоящую развитую систему водоснабжения и канализации. Ванная и туалет почти как у нас.

Боже, спасибо! Я бы просто не вынесла еще и «удобства во дворе». Это самое большое счастье! Теперь пережить год на Марне будет куда легче.

Глава 5

— Что с твоим лицом?

При моем появлении Анд встает из-за стола в пригостиничной таверне и хмуро глядит исподлобья. Других братьев пока не видно.

— Что с ним? — отвечаю ему в тон. Кривится от моего непочтительного тона. Нет, а чего хотел? Чтобы я к нему с уважением обращалась вот за такую грубость? Обойдется.

В ответ указывает на зеркало у противоположной стены.

О черт! С ужасом смотрю на свою красную моську и прикладываю руки к щекам. Все-таки это случилось. Я так и знала!

— Ты чем-то болен? — добавляет брезгливо.

Угу. Заразой, которую принес из своего мира, чтобы уничтожить ваш, — отвечаю ехидно, но, увы, не вслух.

— Это ожог. Ваше солнце слишком яркое, я не привык. Вряд ли у вас тут имеются солнцезащитные крема, да?

Делает пару шагов, оказываясь рядом, даже слишком. Хватает меня за подбородок, поднимая к себе и рассматривая. Вертит то вправо, то влево, не давая вырваться из стальных пальцев. Что пытается найти? Какие-то болячки, что ли? Идиот.

— Кремов нет, а если бы были, то для женщин. Почему не сказал?

— Я просил шляпу у Виттора, — бурчу в ответ.

Шипит что-то неразборчивое. Потом хватает под локоть и тащит в сторону... кухни. К нему тут же подбегает поваренок.

— Нужны сливки, — какой он все-таки всегда лаконичный. Как будто лишнее слово лень выдавить из себя. Например, слово «пожалуйста».

Поваренок убегает, но вскоре возвращается с маленькой креманкой и подает принцу. Тот снова тащит меня за стол и буквально швыряет на скамью. Погружает два пальца в белую субстанцию и наносит ее мне на кожу, отчего-то вдруг осторожно и даже нежно. Размазывает по лицу, плотно сжав губы и сведя вместе красивые брови. Удивительно, какие же у него ласковые пальцы. Наши глаза встречаются, и мне кажется, что я снова падаю в тот портал, который принес меня сюда. Он тоже зависает. Рука замирает в миллиметре от моих губ. Неужели с ним может твориться нечто похожее?