Невеста проклятого волка

– Айт Данир. Говорил, что поохотится сегодня. А вы скажите, что ещё требуется, я принесу. Закваску и молоко в холодную поставлю…

Говоря это всё, она налила молока в чашку и подала Кате, уложила припасы в один из сундуков, а холодная – это, оказывается, шкаф в стене у двери, имеющий отверстие наружу и потому холодный.

– Спасибо вам, Турей.

– Ох, айя Катерина! – нахмурилась спасительница. – Не смущайте меня. Что вы со мной, как с айей, разговариваете? Я просто Турей, никакая не «вы». И не айя. Это, может, в городах так принято, всех айями звать, а мы простые люди. Это вы для меня айя, вы жена моего айта. Мне лишнего не надо.

От такого заявления смутилась Катя. Она ведь просто обращалась вежливо к женщине, которая явно была её старше. Употребляла оборот, который соответствовал вежливому «вы» в русском. Причём Турей именно так разговаривала с ней – подчёркнуто уважительно.

– Айт Данир сказал, что вы чужеземка, – добавила Турей, – что не привыкли к нашим нравам, и чтобы я вам всё рассказывала. Потому и поправляю. Уж простите.

– Ничего, поправляйте, – сказала Катя. – Спасибо вам. То есть… тебе спасибо. Я действительно чужеземка и могу через раз глупости делать. Если что, не обижайтесь… не обижайся.

– Вот так хорошо, – заулыбалась Турей. – Я-то не обижусь, что вы. Я понимаю, всякое видала.

Она отыскала к одном из сундуков кусок ткани, с треском оторвала полоску и принялась туго бинтовать Кате ступню, потом сунула ей под спину подушку и скатанное одеяло, приговаривая:

– Вы сидите, сидите пока, айя. Не вставайте. Ножку поберегите.

Катя вздохнула. Ну действительно, в чужой монастырь со своим уставом не суются. Любая мелочь разные смыслы может иметь, так что пока не вникнешь, не стоит умничать и что-то менять. А тут ещё и мир другой…

Ох, елки ж зелёные. Вот это надо не забывать, что мир-то другой, и у неё как бы муж-оборотень, который её этак самовольно женой назначил.

Катя решила прояснить про мужа.

– Так айт Данир сказал, что ушёл на охоту? А с чем у вас тут охотятся? С ружьём, с луком, с копьём, может? Что он с собой взял? – и затаила дыхание в ожидании ответа.

– Что вы, айя, – всплеснула руками Турей. – И правда, такое спрашиваете, что лучше вам пока на людях помалкивать! Точно вы издалека, это видно. СаверИны на своих землях только в волчьем лике охотятся, это закон. У всех двуликих так, если на своей земле, иначе бесчестным считается. Вот в иных землях – в человеческом лике, конечно же.

Вот, Катенька, что хотела – услышала. Даже больше того. Все Саверины, значит – в волчьем лике.

– А айт Гархар часто бывал здесь… волком? – опять предприняла она обходной маневр.

– Старый айт? В каком смысле – часто ли?.. А, поняла. Ну, айты наши последние годы наездами тут. А когда бывал – видела его и волком, хоть по разу или по два. Но охотился он совсем редко последние годы.

– А Юлана? Алита?..

– Племянницы айта Гархара? Так они же не двуликие, хоть и считаются волчицами. Они почти как люди. Среди волков немало таких, с одним ликом.

– А Виктор?

– Айт Витхар? Он волк, двуликий, да. Он младший сын князя Румира, младшего брата айта Гархара. Но оборачиваться не слишком любит, я и не помню, какой он волк, не опознала бы. А так он хоть куда. В прошлом году приезжал, наши нелады с куматами улаживать. Встречался с ними, переговаривал, а волком и не оборачивался ни разу. Хотя куматы волков очень уважают, боятся. Но я слышала, что многим волкам и без оборотов неплохо, а приходится, обычаи такие.

– А айя Лидия? Она превращалась в волка?

– Княгиня-то старая? Айя Лидана. Ну конечно. Она до последнего оборачивалась. Ей нравилось. Чувствовалось, что скучает по здешним местам. Она настоящая, как никто, – это Турей сказала с истинным, не нарочитым уважением.

Итак, Катины боязливые догадки подтвердились почти полностью. Всё приятное во всех отношениях семейство СавЕриных-СаверИнов – волки-оборотни. Какая прелесть…

Как это совместить с тем фактом, что оборотни успешно занимаются бизнесом в другом мире? Ну а что такого. Но когда Катя представила, как Данир охотится, без оружия, бросаясь на жертву и разрывая ей горло зубами – брр…

Она закрыла глаза и посидела так какое-то время. Спросила:

– Турей, я правильно поняла, что они сами решают, когда им оборачиваться? Хоть днём, хоть ночью?

– Ну конечно, айя Катерина. А вы как думали?

Что она могла думать, если Данир собирается быть человеком только по ночам? Ах да, проклятье…

Смертное проклятье – сказала айя Лидия.

– Турей, а расскажи мне про проклятье.

– Какое проклятье, айя Катерина?! – вскинулась женщина.

– Как прокляли моего мужа? Как это на него повлияло? Какой он был раньше?

Сказала это, и только потом поняла, что именно сказала, как назвала Данира. Ну так случайно ведь. Хочется иногда покороче высказаться, чтобы тебя поняли.

– Ох, айя. Заморочили вы меня, – развела руками Турей. – Нельзя мне об этом с вами говорить. Да я и не знаю ничего. Но не велено. И про семью тоже. А вы так хитро спрашивали! Заморочили.

– Да что хитрого? Обычно спрашивала, – улыбнулась Катя. – Но не переживай. Считай, что мы ни о чём не говорили.