Невеста проклятого волка

Пока Данир зачем-то вывернул и осматривал шаровары, девушка покачалась корпусом, повела плечами – её движения казались тягучими, чувственными, что как-то неуместно для пострадавшей. Катя даже пожалела, что находится позади и не видит её лица, это мешало правильно понимать происходящее. Девушка запрокинула голову и вдруг издала глубокий горловой звук, похожий на вибрирующее мычание, причём мычание весьма мелодичное, как ни странно. Это была песня, настоящая песня. Нота за нотой, удивление быстро сменилось восторгом, звуки, казалось, проникали в Катю, хотелось слушать и слушать, и тоже покачаться в такт, и хотелось… может, наорать на Данира, сказать ему, наконец, что он неправ и пусть прекращает, гостья и так настрадалась и её надо накормить и одеть и… что ещё? Да всё, что она захочет!

Данир посмотрел на Катю и покачал головой, голос его прозвучал жестко:

– Даже не думай, моя айя. Не двигайся.

И он перевёл взгляд на гостью:

– Ну довольно. У тебя получается, молодец. Но не старайся, я ведь волк. Мне твои выкрутасы сама знаешь до какого места.

И та разом умолкла на половине ноты, застыла, потом качнулась к нему…

– Сидеть, – приказал он. – Только дёрнись, кошка. Живо испорчу шкуру.

Волк-сторож тут же грозно зарычал. Катя замерла, боясь пошевелиться. Она смотрела, как Данир выдергивает шнур-завязку из шаровар, разворачивает его – это был длинный кусок тонкой плотной ткани, несколько раз сложенный вдоль, – как подносит к глазам и перебирает пальцами, читая.

Шнур, продёрнутый в пояс девушки, был письмом.

– Кому ты несла это, кошка? – спросил Данир, закончив чтение.

– Откуда мне знать? – голосок у неё был звонкий, мелодичный.

– А у кого взяла?

– Это мне и подавно знать не полагается. Я зарабатываю тем, что ношу письма. Ведь на эту забытую Богами землю магические шары не прилетают?

– Носишь письма, значит? – он потянулся за её сумкой, достал мешочек с чем-то и бросил перед девушкой.

– А это я продаю, – заверила та. – Ходовой товар. Не желаешь купить? Цепь на шею, например. У меня есть как раз для волков.

– Спасибо, не надо, – Данир усмехнулся. – Ты идешь из Манша.

– Я там была.

– А что, торговцы и почтальоны теперь ходят такими тропами?

– Я хожу. Разве запрещено?

– Ты идёшь за Сарьяр. И живёшь там? Откуда родом?

– Сама не помню. А живу то здесь, то там.

Она хихикнула и погладила грудь, положив ладони на пышные полушария – словно дразнила Данира.

– Зачем тебе письмо, волк? – она заговорила вкрадчиво. – Ты так умён, раз его нашёл. Я восхищаюсь. Но отдай его мне. Я отнесу, кому нужно, он заплатит. Это не наши с тобой дела, они для властителей. Отпусти меня! Я принесу тебе ещё денег, хочешь? Я поклянусь. А точно ты волк? Неужели чистокровный? – Катя не видела её губ, но готова была поклясться, что девушка облизнулась.

Лицо Данира Катя видела, его выражение оставалось насмешливым и чуть брезгливым.

– Ты оборачиваешься? – спросил он.

– Что за вопрос? Тогда я сразу почуяла бы в тебе волка.

– Да неужели? Разденься и перевернись. Я хочу убедиться, что печати нет.

– Печати нет.

– Делай, как я сказал. Пошевеливайся.

– Ну хорошо, – девушка стащила штанишки и, совсем голая теперь, перевернулась на спину, и впервые встретилась взглядом с Катей.

– О, айя! – пропела она и широко улыбнулась, – приветствую тебя и желаю долгих лет, волчица!

Катя только кивнула, не решаясь заговорить. Ей эта сцена очень не понравилась. Кем бы девушка ни была.

– Повернись на правый бок, – велел Данир. – Всё, вставай и одевайся. Печати нет. Но на бедре у тебя знак клана. Я знаю его.

Девушка повернулась к Даниру, запрокинула голову и помолчала несколько мгновений, глядя на него снизу вверх, потом заявила:

– Ты не можешь знать клановые знаки. Ты лжёшь.

– Я знаю знаки всех куматских кланов, живущих в Веллекалене. Ты, наверное, одна из внучек старой Туи. А я Данир Саверин. Слышала о таком?

Она опять помолчала, потом кивнула и больше не улыбалась.

– Значит, тебя всё равно что нет, – она медленно натянула штанишки, потом шаровары и рубашку.

– Я всё ещё есть, – возразил Данир. – Ты пойдёшь туда, куда и направлялась, и скажешь, что хозяин вернулся в Манш, и он обещал выкинуть прочь всех, кто сунется. Данир Саверин в Манше, и пусть не думают, что его всё равно что нет. Хотя я совсем не прочь размяться и погонять драных котов. Поняла?

– Я тебе не верю. Ты не Саверин.

– Я знаю твои шестнадцать слов, – будто не слыша её, продолжал Данир. – Ты сейчас их произнесёшь и забудешь этот дом и нас. Письмо я оставлю себе. Ну же, говори, приказываю.

– Пусть она хотя бы поест, – вмешалась Катя, потому что смолчать было выше её сил. – Пожалуйста, Данир. И разве можно ей уходить сейчас?

Конечно, девушка оказалась непростой, но её недавно принесли без чувств, до этого вытащили из какой-то передряги, то есть расщелины, разве можно выгонять её сейчас из дома?..

– Даже нужно, моя дорогая, – Данир недовольно поморщился. – Хорошо, пусть поест, раз ты так хочешь. Садись, – он показал «гостье» на табурет. – А если попробуешь удрать без слов, клянусь, что поймаю и брошу в пропасть, не тебя, так парочку твоих сестричек.