Невеста речного бога

Диляру ещё сильнее затошнило. Все блюда, что ей удалось попробовать, оказались совершенно несъедобны. Или она ничего не понимала в еде. Желудок бунтовал. Диляра оглянулась по сторонам и увидела за спиной Су-Анасы группу девушек. Они зашипели на Диляру, как злые фурии, поминутно меняя внешность: превращаясь из милых нимф в неприглядных дочерей ундины. Рука соскользнула с подлокотника, и девушка увидела, что локоть и кружевная оторочка платья измазаны в тине.

– А какие-то другие варианты есть? Мне ещё рано замуж.

– По мне, так в самый раз. А варианты… Их немного. Ты должна будешь ежегодно приводить мне девушку. Это плата жизнью за жизнь. Ну как? Или-или. До наступления осени ты вернёшься ко мне в качестве невесты или приведёшь себе замену! – словно в громкоговоритель произнес он последнюю фразу, и Диляра вздрогнула от неожиданности. Су-Анасы был зол. Ему не понравился отказ Диляры. Но жизнями живых людей он распоряжаться не смел. Бог дал людям свободу выбора… Или-или.

По коже пробежал холодок. Нет, словно ледяной водой обдало. На поверхности началось волнение: начинался настоящий шторм. Редкое явление на реке. Похолодало. Стало заметно темнее, и подводные жители, проплывая мимо, скалили на неё жёлтые гнилые зубы… Диля ёжилась от холода: платье пропало, как и терраса, стол с яствами, бог реки. Диляра осталась совершенно одна.

– Вот и закончился высокий приём. Золушке повезло значительно больше.

Она вздрогнула и провалилась во тьму.

***

Очнулась Диляра уже на берегу. Где-то неподалёку сновали люди, крича что есть мочи в сторону реки: «Диляра! Диля…» Ныряльщики то появлялись на поверхности, то пропадали. Девушка понимала, что ищут именно её.

– Я здесь! Я-я-я-я зде-е-е-с-сь! – закричала она, насколько было сил, чувствуя себя как выжатый лимон. Руки и ноги отказывались служить. Но её никто не слышал. Настолько все были увлечены поисками. Две головы вынырнули совсем недалеко.

– Я здесь! – ещё раз крикнула она и заплакала.

На этот раз её заметили. Выбравшись на берег, водолазы, шлёпая ластами, побежали ей навстречу.

– Нашли! Жива!

Диляру положили на носилки и отправили в больницу на обследование. «Поражение молнией – это не банальный детский ушиб, после которого максимум укол от столбняка поставят. После удара молнией мало кто выживал», – доносился со стороны чей-то шепот. Диляра, как сквозь стену смотрела на заплаканную мать, подружек, обступивших её со всех сторон, доктора, натягивающего на руку манжетку, чтобы измерить ей давление. И никого не видела. Ей было всё равно. Диляра думала о том мужчине, боге реки, что спас её, а теперь требовал за спасение нешуточную плату…

За следующие три дня пострадавшей провели все исследования, убедились, что она полностью здорова, и отправили домой. Врачи удивлялись и говорили, что это просто чудо какое-то. Рекомендовали матери славить Бога за то, что удар молнии на здоровье девочки никак не отразился.

Упоминание бога начинало вызывать в ней оторопь: «Почему взрослые так часто его вспоминают? По поводу и без».

Первые дни она не находила себе места, но предстоящие экзамены не оставляли ей выбора: пришлось сосредоточиться. А потом… бывали дни, когда она совсем не вспоминала встречу с Су-Анасы и через некоторое время даже убедила себя в том, что все ей просто привиделось, пока она была без сознания.

Подружки, казалось, искренне поддерживали её, сюсюкались, как с маленькой, но Диляру от этого аж тошнило. Никогда не вошкались с ней и не стоило начинать… Она привыкла к одиночеству среди людей. Но слащавая забота псевдоподруг всё равно лучше, чем папкины наезды и угрозы.

Диляра вспомнила, как однажды в школе появилась молодая женщина, только что окончившая университет – психолог. Она с энтузиазмом развела бурную деятельность, а потом резко свинтила, как выразилась Диля. В город вернулась. Поступать в аспирантуру. После общего тестирования психологиня несколько раз вызывала её к себе на допрос. Единственную из всех, среди четырёх девятых классов, и долго с ней разговаривала. На пятой такой встрече Диляра даже смогла открыться ей…