Невеста рока. Книга первая

Смежные комнаты были будуаром ее светлости (его светлость занимал апартаменты в противоположном конце коридора). И здесь Певерил Марш тоже позволил в полной мере разыграться своему творческому воображению. Стены комнаты были отделаны светлой древесиной. Предыдущий цвет стен был оливково-серым, как и бархатных занавесей, и обшивки дивана и кресел. Возле окна стояло невысокое бюро эпохи королевы Анны, за которым ее светлость может писать, если ей будет угодно. Рядом возвышался книжный шкаф, книги для которого выбрал сам Певерил — в основном это были сочинения поэтов. До обеим сторонам камина резного дерева висели портреты родителей невесты. Украшений здесь было немного — парочка фарфоровых статуэток и два серебряных канделябра. К преогромному неудовольствию миссис Д., Певерил убрал большинство старинных литографий и картин, восковые цветы в стеклянных витринах, бюсты предыдущих Сен-Шевиотов — все дорогие воспоминания бывшей баронессы, которая длительное время тяжело болела и надолго оставила запах тления в этих апартаментах. Теперь все это исчезло и окна были распахнуты навстречу солнечному свету. На памяти миссис Д. здесь почти никогда не было свежего воздуха. Неделю назад миссис Д. все еще надеялась: его светлости не понравится то, что он увидит в обновленных комнатах. Однако Сен-Шевиот одобрил все это с некоторыми оговорками. Несколько дней назад он приехал для окончательной инспекции и сказал Певерилу:

— Неужели вы считаете, что молодой леди понравится такая бедность украшений и такое простое убранство? Черт возьми, это слишком холодно и, на мой взгляд, слишком целомудренно.

Юноша покраснел и произнес:

— По-моему, целомудренность должна нравиться невесте, сэр.

Эти слова вызвали приступ громкого смеха у барона, однако он пожал плечами и сказал:

— Должна нравиться, говорите? Что ж, посмотрим. В любом случае, признаю, вы добились поразительного эффекта. Никогда прежде Кадлингтон не мог похвалиться столь необычным оформлением.

Утром Певерил поднялся наверх с огромной охапкой лилий. Он поставил их в серебряную позолоченную вазу на столе, поблизости от шезлонга, на который была наброшена белая испанская шаль. Садовники срезали и приготовили для Певерила огромное количество фиалок, которые он должен принести сюда, как только молодожены появятся возле замка. Разбросать их по кровати и на полу было идеей Певерила. Ведь его светлость намекнул, что фиалки — любимые цветы невесты.

— Сущий вздор! — таково было мнение миссис Д. Она круто повернулась спиной к поэтичной спальне невесты и направилась вниз, в огромный вестибюль. Слава Богу, что этому мальчишке не дозволено совать свой нос в эту часть замка. Здесь благодаря Небесам все было, как прежде.

Глава 12

Наверху, в своей студии Певерил Марш много размышлял о молодой невесте, которая скоро прибудет в свой новый дом. Со всей силой накопившихся в нем романтических чувств он приветствовал этот день и час. В последнее время Марш пребывал в состоянии некоторой подавленности, постоянно думая о том, когда же наконец у него будет достаточно денег, чтобы зажить самостоятельно, встретиться один на один с миром. Несмотря на все преимущества и выгоды Кадлингтона, ему все же здесь не нравилось. Однако сегодня его подавленность сменилась чувством радостного ожидания.

Мрачная башня была его одиноким домом. В круглом помещении студии по-прежнему стоял запах застарелой плесени и сырости. Старинные облупившиеся стены были наполовину прикрыты картинами и эскизами. Обстановкой служили убогая койка, стол, два стула с высокими спинками и мольберт. Башня имела восемь узких окон. Певерил никогда не занавешивал их. Ему нравилось разглядывать открывающийся перед ним ландшафт и при свете солнца, и в сумерках, и в дождь, и в снег. Он завороженно следил за облаками, медленно плывущими по небу, а иногда наблюдал за тем, как небеса внезапно разверзались и на землю обрушивался страшный ливень. Ранним утром он любил схватить взглядом первый золотой луч солнца, разрывающий темноту и возвещающий о том, что наступил рассвет. Летними ночами он подолгу смотрел на звезды, восторгаясь безграничностью и красотою созвездий. Он был счастлив — и все же несчастлив, — не понимая, что скрывается за его странным беспокойством.

Глядя на залитую солнцем долину, Певерил вдруг увидел темную точку, взбирающуюся по холму по направлению к Уайтлифу. Тишину нарушили цокот копыт и свист кнута. Волнение вспыхнуло в глазах Певерила. Наконец-то — наверное, это карета барона.

Художник повернулся и побежал вниз по винтовой лестнице. Войдя в огромный вестибюль из коридора, соединяющего башню с главным домом, он натолкнулся на миссис Динглефут. Она отпрянула назад.

— Осторожнее, молодой черт!

— Прошу прощения, мэм, — произнес юноша, — но я видел на холме карету его светлости.

Миссис Д. извлекла из глубокого кармана носовой платок и громко высморкалась. Ее маленькие глазки, хитрые и лукавые, как у слона, замигали.

— Возьмите себя в руки, приятель. И нет никакой необходимости сбивать с ног беззащитную даму.