Невеста рока. Книга первая

Несколько секунд он стоял и молча взирал на нее сверху вниз. В его красивых глазах стоял ужас, лицо побледнело. Он пытался хоть как-то осознать все, рассказанное девушкой. И постепенно чувство глубокого отвращения охватило его. «Бог свидетель, я совершил не один грех, — думал он, — и нарушил не одну заповедь Господню. Впустую растратил свою молодость и вел безнравственный, порочный образ жизни. Однако я не совершал ничего подобного. Да это же преступление! Да, да, преступление… продавать такого нежного красивого ребенка и отдавать ее душу и тело какому-то уродливому карлику. О Боже!»

Он подумал о том, как жестоко может обойтись с Фауной леди Генриетта при поддержке своей подруги Клариссы Растинторп. От этой мысли ему стало плохо. Он почувствовал, что его сейчас стошнит прямо здесь, в гостиной, если он позволит своему воображению разыграться еще сильнее. Он знал многих светских дам, близких ко двору; был прекрасно осведомлен об их слабостях, распущенности, алчности, корыстолюбии. Но никогда ему в голову не приходила даже мысль, что две аристократки способны пасть столь низко, превратить жизнь шестнадцатилетнего беспомощного ребенка в сущий ад.

— Такого терпеть нельзя! — твердо произнес он. — Этого быть не должно!

Фауна подняла на него заплаканные глаза.

— О, значит, вы спасете меня! — лепетала она.

— Кому известно, что ты здесь? И каким образом ты разыскала меня? — спросил он, снова поднимая ее с колен и ведя к дивану. Усадив девушку, протянул ей стакан вина. — Выпей немножко, бедное дитя, — проговорил он.

Она с благодарностью приняла из его рук стакан и медленно пила терпкий напиток, отвечая на вопросы сэра Гарри. Ей удалось убежать от миссис Клак, которая пыталась задержать ее. А потом как сумасшедшая, полуодетая, бродила она по улицам Лондона. Разгулялся северный ветер и усилился мороз, отчего улицы вновь обледенели и покрылись снежным настом.

Дважды Фауна натыкалась на пьяных мужчин, которые приставали к ней, пытаясь задержать, но ей удалось убежать от них. И тут она вспомнила, как леди Генриетта неоднократно рассказывала об одном клубе, расположенном на Пиккадилли, где лорд Памфри часто встречался с друзьями и играл в карты, шахматы или пикет. И она решила рискнуть и найти его, чтобы заручиться помощью, ибо помнила его доброту. Возможно, Фауна никогда не добралась бы до него, но, движимая сильнейшим страхом, напрягла всю свою сообразительность, к тому же надеясь, что удача не оставит ее. Остановив проезжавший мимо экипаж, она распорядилась, чтобы ее отвезли в клуб. С нее потребовали денег, но она сказала, что расплатится джентльмен. И тут Фауна глухим голосом добавила:

— Умоляю, простите меня за такую дерзость, но у меня не было выхода.

— Продолжай, — произнес сэр Гарри, кивая, а сам подумал: «Как складно она излагает. Она умеет себя держать. А этот странный мягкий акцент. Безусловно, она получила воспитание, что ставит ее на много голов выше обычной девушки-служанки. Это необычно и весьма интригующе. А глаза у нее чарующе красивы, таких глаз я не видел никогда».

Фауна заканчивала свой рассказ. Итак, она убедила кучера привезти ее в клуб. Дворецкий клуба сообщил ей, что сэра Гарри сегодня нет, однако дал его адрес. И вот она проехала Сент-Джеймс-стрит и добралась до дома сэра Гарри, где добрый Винсент внял ее пылкой мольбе и позволил посидеть у камина, пока не вернулся хозяин.

— Его надо за это вознаградить, — пробормотал Гарри.

— Так вы не дадите им разыскать меня, сэр?

Гарри призадумался. Усевшись рядом с девушкой, он расстегнул жилет и снял парик. Фауна с восхищением рассматривала его коротко стриженные волосы. Очень темные, они показались ей черными; однако, когда Гарри встал и зашагал по комнате, Фауна увидела, что при свете свечей они приобрели рыжеватый оттенок. «Как у меня», — робко подумала она. О, до чего же он красив! И такой же добрый, как ее покойный хозяин, который сейчас покоился на смертном одре в том ужасном доме, из которого она убежала. И Фауна вновь вздохнула с облегчением. Сейчас она чувствовала себя так, словно, выбравшись из бездонной пропасти, очутилась на ярком дневном свете. Она была взволновала, ибо от природы обладала страстным темпераментом, и ее девичье сердце трепетно забилось при виде очаровательного молодого человека. Его глаза светились силой и энергией и не были такими сонными и ленивыми, как у покойного лорда Памфри. Они сверкали каким-то необъяснимым блеском, почти гипнотическим. Когда он задумчиво смотрел на девушку, ей казалось, что его взор проникает прямо в душу и магнетически притягивает ее к нему. Внезапно сэр Гарри остановился.

— Даже не знаю, что предпринять, — произнес он. — Положение весьма сложное. Ты сбежала из дома Памфри, и если я буду держать тебя здесь, то по закону окажусь виновным. Если тебя случайно обнаружат здесь, меня могут обвинить в твоем похищении.

Она не понимала. Но тоже встала и снова начала умолять его:

— О сэр, не отталкивайте меня! Не дайте им продать меня леди Клариссе… для Зоббо.