Невеста рока. Книга первая

— Сэр? Опять сэр? Я по-прежнему для тебя сэр? — с улыбкой спросил он, беря ее холодные руки в свои. Он прижал их к груди и прошептал: — Бедное дитя! У тебя скверные сны… Ну конечно же, после стольких мук и потрясений тебя преследуют все эти ужасы и во сне.

Она низко опустила голову, словно виновная в чем-то. Зеленые глаза Гарри со смятением, жадно блуждали по ее обнаженным плечам. Ему припомнился сладкий вкус ее губ, которых он коснулся этой ночью. Но… это было вчера, мысленно поправил он себя. Ибо сегодня — уже другой день.

Он почувствовал, как она дрожит, согнувшись, словно стараясь скрыть свое горящее лицо, внезапно осознав свою наготу. И с ужасом заметил на ее спине красные полосы, следы побоев, которые нанесла девушке миссис Клак из-за ревнивой ярости Генриетты.

— Боже милостивый! — воскликнул сэр Гарри. — Твоя спина… твоя красивая спина…

— Пустяки, — прошептала Фауна, подняв лицо. Затем с улыбкой добавила: — Теперь все мои мучения забыты… с тех пор, как со мною вы, Гарри.

Его бросило в дрожь… неистовое желание охватило его, ибо сейчас он был с ней совершенно один. Она была с ним… его. А он — с ней, и ни одна живая душа во всем мире не ведала, что они здесь, в этом тихом убежище на берегу озера. И он произнес:

— Ты хочешь, чтобы я остался с тобой?

Ее дыхание участилось.

— О да! — прошептала она в ответ. — Если вы хотите… Да.

Ее огромные бархатные глаза звездами сияли под пушистыми ресницами. Она подалась к нему. Схватив большую прядь ее восхитительных волос, он обернул ими свою шею, а затем со сдавленным криком прижал Фауну спиной к подушке. С безумной страстью его губы впились в ее рот. Да, он изо всех сил пытался побороть себя, но он — не герой, мелькнуло в его голове… он был Гарри Роддни, который брал то, что хотел, когда ему было нужно. И откуда вдруг это донкихотство по отношению к юной невольнице? Почему? Ведь сейчас его обнимают руки любимой, а он — обнимает восхитительное молодое тело.

Дрова в камине сгорели и превратились в горячий пепел. Свеча в последний раз пыхнула огоньком и погасла. Утренний свет пробивался сквозь щель между тяжелыми занавесями. Возле оконных рам кружилась метель, а из коровника в двух милях от имения доносился рев голодной скотины.

Внизу в просторной кухне старики Снеллинги разожгли печь и готовили еду. Начался новый день.

А наверху, в спальне Фауны, закрытой от холодного ветра и снега тяжелыми занавесями, крепко спал Гарри Роддни, сжимая в своих объятиях прекрасную девушку. Она тоже крепко спала — красивая, порозовевшая от счастья, впервые за всю свою жизнь познавшая истинную радость и полноту любви.

Наступил полдень, Снеллинги вновь ожидали звонка-колокольчика, требующего обеда. Снег продолжал падать, покрывая толстым покровом все вокруг имения Пилларз — деревья, кусты, пожухлую траву, становившиеся совершенно белыми.

Похоже, жизнь замерла, ничто не двигалось в этом морозном царстве молчания и покоя. Вокруг все погрузилось в сон — ни храпа лошади, ни скрежета колес какой-нибудь повозки. А дорога в Лондон была вся засыпана снежными сугробами и вряд ли проходима.

Глава 13

Церковные часы в двух или трех милях от имения пробили час дня, когда любовники, предназначенные друг другу самой судьбой, наконец уселись за стол перед камином и стали с жадностью поглощать завтрак, принесенный им доброй миссис Снеллинг. Она стала рядом, едва сдерживая улыбку при виде счастливых влюбленных. Своим простым ограниченным умом она вряд ли всегда понимала то, что порой взбредало в голову знатным дамам и джентльменам, и уж совершенно непостижимым для нее было, как можно завтракать в то время, когда полагается обедать. Несмотря на приказание мужа безоговорочно повиноваться сэру Гарри, добрая женщина не смогла удержаться, чтобы не взглянуть на левую руку красавицы, отметив отсутствие на ней обручального кольца.

Сэр Гарри и Фауна являли собой странную пару. Баронет, пребывающий в прекрасном расположении духа, был все еще одет в стеганый халат и ночной колпак с кисточкой, который очень шел его зеленым глазам, как заметила Фауна. У нее голова кружилась от радости и любви, и она не могла отвести взгляд от любимого, в то же время с отменным аппетитом поглощая ветчину с яйцами и запивая их крепчайшим кофе. Гарри расправлялся с бараньей отбивной, сжимая в руке кружку с элем, который сунул ему в саквояж верный Винсент.

Марта разожгла камин, и в комнате стояла жара. А снаружи, где еще недавно свирепо завывал ветер и кружилась метель, снег перестал сыпать, и Гарри сказал, что это Божье предзнаменование — небо на востоке прояснилось. Вдруг солнечные лучи пронзили облака, и все в маленьком парке, окружающем Пилларз, заблестело и заискрилось. Словно деревья, кусты и изгородь из тиса покрылись сверкающими бриллиантами.

Несколько минут тому назад Фауна, завернувшись в накидку Гарри, остановилась у окна, восторгаясь красотой пейзажа. Сейчас все казалось ей несказанно прекрасным — и это утро, и Гарри, ее возлюбленный, которого она боготворила, которому отдала навсегда свое тело и душу.