Невеста рыцаря

Коннал быстро перевел взгляд с охранника на госпожу. Ему показалось, что Шинид и Монро связывают отношения несколько более интимные, чем принято между знатной дамой и ее телохранителем. Шинид относилась к этому могучему ирландцу с непокорной черной гривой подозрительно тепло и очень дружелюбно.

— С вами, миледи, мне постоянно приходится учиться смирению.

— И терпимости, я бы добавила. Монро усмехнулся.

Коннал нахмурился.

— Война — суровая неизбежность, миледи, — заметил Брейнор.

Шинид пристально посмотрела в глаза темноволосому Рыцарю и с непоколебимой убежденностью произнесла:

— Не на моих землях. В моих силах предотвратить смертоубийство. Позвольте вас оставить, — проговорила Шинид, обращаясь к Пендрагону, и он в ответ молча кивнул, тогда как многие другие из его людей принялись умолять ее задержаться с ними подольше.

— Нет. Прошу вас, отдыхайте, пейте вино и веселитесь. Чувствуйте себя как дома. У меня еще остались дела. Много дел, знаете ли: укрыть снегом поля, чтобы траве спалось в тепле, погонять домовых, чтобы не шалили, да зажечь звезды, чтобы феи нашли дорогу домой.

Коннал не мог сдержать улыбки, глядя на сконфуженных товарищей, не понимавших, шутит она или говорит всерьез.

Шинид пошла прочь, но вдруг обернулась в сполохе синего бархата с радугой через плечо и взглянула на Коннала. Глаза ее смеялись, и эти искорки в синих озерах ее глаз, синева которых спорила глубиной цвета с ее роскошным нарядом, прожгли его насквозь, приковали к креслу. Не в силах оторвать глаз, он смотрел, как она поднялась по лестнице, как исчезла за поворотом. Коннал знал, что она спала в башне, на самом верху, ближе к звездам. Он знал и то, что будет всю ночь представлять ее рядом с собой в постели и так и не сможет уснуть.

Шинид с беспомощностью младенца наблюдала за тем, как острие меча вонзается ему под ребра. Все глубже и глубже. Кровь тонкой струйкой начала вытекать из его тела. Коннал вырвал меч из раны и отбросил его в сторону, а затем обессилено опустился на колени. Но силы оставили его, и он упал на землю. Где же его доспехи? Где его люди? Зажимая ладонью кровоточащий бок, он застонал от боли. Земля вокруг пропиталась кровью. Он протянул руку, призывая на помощь, и она услышала, как с уст его сорвалось ее имя. А потом он вздохнул и испустил дух.

Шинид рывком села в постели. Во сне она страшно кричала. «Коннал!» — эхом откликались стены.

Она закрыла лицо руками и судорожно втянула воздух. Нет, только не это! Все повторялось снова. Дрожь пробирала ее от затылка до пяток, сердце колотилось у самого горла. Во рту пересохло. Она всхлипнула и, вытерев ладонью слезы со щек, сердито тряхнула головой.

Пот выступил у нее на лбу. Холодный и липкий. Шинид опустилась на перину и натянула на себя меховое одеяло. Но сон не шел, и она, встав с постели, дрожащей рукой нащупала тунику. Поверх туники Шинид накинула бархатную накидку и, чтобы согреться, принялась быстро ходить по комнате.

Она не могла избавиться от этих сновидений. Над царством сна она была не властна. В тот день, когда мать сняла заклятие и волшебный дар вернулся к ней снова, ее опять начали посещать ночные кошмары. Не раз Шинид с благодарностью вспоминала благословенные годы, когда сон ее был сладок и спокоен. Вещие сны приходили к ней часто. Сны, предвещавшие добро, и сны, предвещавшие беду. Шинид всегда относилась к ним очень серьезно. Ибо все ее сны сбывались.

— Миледи?

Шинид подняла голову и окинула взглядом балдахин над кроватью.

— Спускайся, Каира. Не бойся, — сказала она своей подружке.

— Что это было? Вы кричали?

— Неужели я кого-то разбудила? Из тех, кто спит внизу?

— Нет, они спят крепко, миледи. И все же мне вы должны рассказать.

— Нет, не проси. Ты же знаешь, с тем, что нам открывается, надо обращаться очень осторожно. С судьбой шутки плохи.

Все, что могла сделать Шинид, — это предупредить Коннала об опасности. В ее снах беда всегда представала размытой и нечеткой. Но этот сон был исключением.

Во сне она видела Коннала, и во сне он умер. Отчего-то Шинид казалось, что умер он по ее вине или по ее оплошности. Хорошо еще, что в то время как он сражался в Паленине, Шинид не было дано видеть его во сне, не то все эти тринадцать лет превратились бы для нее в кошмар. Однако стоило ему прибыть в Ирландию, как она стала видеть его каждую ночь. Шинид чувствовала, что это не просто кошмары, а настоящий вещий сон — сон-предупреждение. Но если судьба дает ей знак — значит, в ее силах предотвратить беду. Но как?

Сказать ему? Он ей не поверит. Никто, кроме ее родителей, не знал о вещих снах. До того как мать наложила запрет на колдовство, Шинид видела вещие сны, но тогда она была совсем ребенком и не могла ухватить нить, понять, что именно хотят сказать ей высшие силы. Она не понимала, зато отец ее разобрался и лишь поэтому сумел спасти ей жизнь.

Но что она могла сделать для Коннала? Он выслушает ее предупреждение с саркастической усмешкой и забудет о нем, небрежно скинув с себя, как доспехи на ночь.