Невеста с янтарными глазами (СИ)

Хочет — пусть смотрит, мне все равно. Все, что мне сейчас надо, чтобы в груди успокоилась магия и я могла спокойно колдовать, не боясь навредить Хантелю. Ради крошечного дракончика, я могла и его идиота папашу потерпеть. Лишь бы с малышом ничего не случилось, он не должен повторить мою судьбу. У него должен быть хоть кто-то любящий и заботливый. Пусть моя покойная бабка и не эталон семьи, но с ней все же было лучше, чем вообще без никого. А он остался один на один с жестоким миром. Так что его семьей стану я!

Меня осторожно приподняли за талию и перевернули. В шальных бирюзовых глазах моего конвоира плескалось настоящее безумие. Не знаю, что там творилось в моих, но, кажется, это вышибло разум окончательно и бесповоротно. Я мягким толчком опрокинула его на спину, а в следующее мгновение, несмотря на возмущенное шипение сбоку, сама прижалась к горячему телу, придавливая то к кровати. Хотя с моим-то весом и габаритами это была лишь иллюзия покорности и подчинения. Когда из головы пропали последние связные мысли, я поняла, что становится хорошо.

Страх, возбуждение, желание и магия смешивались с предвкушением и порочным запретным плодом. Этот гремучий коктейль затапливал сознание, образуя неуемную страсть. Потеревшись сильнее, я медленно опустила руку под мешающийся подол платья и расстегнула ширинку на чужих штанах. Авалес хотел протестующе высказаться, но я вовремя заткнула его поцелуем, не давая разбить волнительный момент ненужным сейчас намерением все прекратить.

Стон все же сорвался с моих губ, когда нутро взорвалось яркими красками. Магия, заполучившая выход, растеклась по всему пространству, создавая неведомые картины и рисуя пейзажи, которых никто и никогда не видел. Поднимаясь и опускаясь в одном мне известном ритме, я переставала понимать, что вообще происходит. Отдаваясь во власть желания, позволяя ему контролировать мое тело, разум и движения. Сильные ладони, оглаживали мои бока, ласкали бедра и помогали двигаться, не позволяя потерять заданный темп.

На как бы глубоко я ни падала в бездну желания, обжигающе горячие пальцы, которые с силой сжали мой подбородок и запрокинули голову вверх, не давая дернуться, вернули на несколько секунд в настоящее. Никалент был зол, в ярости, в праведном гневе, черт знает в чем еще. Но буквально одно мгновение, и его сухие губы накрыли мои, непозволительно бережно, не заставляя, просто предлагая и умоляя.

Что со мной произошло в это мгновение, не представляю, но я все же распахнула рот и потянулась языком к его губам. Тело, как по команде, дернулось, опускаясь еще резче, и остатки обретенного разума вымело из моей головы. Язык просительно вылизывал мои и так зацелованные губы, требуя впустить, но я лишь уперлась одной рукой в плечо Авалеса, заставляя того чуть замедлиться, а другой вцепилась в празднично уложенную косу своего горе-мужа. Сердце бешено стучало в груди, в желудке словно поселился горящий огнем клубок, щекочущий изнутри.

Безумие, настоящее безумие, которому не было логического объяснения и какого-либо оправдания. Варвару все-таки надоело мое самовольство, и он, резко перехватив пальцами мое горло, перекрыл доступ кислорода на несколько мгновений. От столь яркой смены контрастов я дернулась еще сильнее и получила то, что так хотела. Перед глазами начали летать звездочки, в ушах зазвенело, а издаваемые мною звуки, невообразимо громкие и пошлые, заполнили всю комнату. И это было так хорошо и правильно, что хотелось еще.

Магия медленно начала сворачиваться в пушистый клубочек внутри груди, получив желаемое и приходя к порядку и согласию с самой собой. Я же, тяжело дыша, рухнула на грудь Авалеса и даже не пыталась шевелиться. Стук в дверь мне показался чем-то далеким и нереальным. Меня осторожно перевернули и уложили на постель. Дышать было тяжело, чувствовалось, как магия пойманной птичкой колотится о клетку ребер, грозя вырваться на волю, но постепенно начинала затихать, понимая, что сейчас ей уже не выбраться. Я вновь становилась целой, не грозя взорвать тут все к чертям.

— Папа, ты не видел мою маму? — голос Хантеля выдернул меня из приятной неги забытья. — Твоя дура сказала, что нищебродку не приглашали на важное мероприятие и ее место в сарае! Я там уже смотрел, мамочки нигде нет. А тут ты… Что с мамой?

— Все хорошо, мне просто немножко стало дурно! — натянув одеяло до самого носа пожаловалась я. — Вот и решили, что лучше мне немножко полежать.

— Папа! — воскликнул ребенок. — Я тебя ненавижу! Ты опять хочешь убить мамочку? Моя мама хорошая. В этот раз настоящая мама, а не такая, как твоя Ламеса.

— Помолчи, — гаркнул мой супруг на своего сына.

— Не смей орать на ребенка! — тут же взвилась я на постели. — Как у тебя язык повернулся такое ему сказать? Бесчувственная скотина, как тебя боги вообще наградили таким прекрасным сыном? По мне, ты последний, кто заслужил подобное счастье.