Невеста с огоньком

— Об этом я знал. Как и король Тентур. Но подробности нам неизвестны. И что же вы думаете по этому поводу, юная леди?

— Поразительно, — едва сдержалась, чтобы не ударить столовыми приборами о тарелку с размаху, — одна я, как ослепшая в абсолютной тишине, пытаюсь найти дорогу и предугадать, что же меня ждет, когда я сделаю следующий шаг, — говорила ровно, но отчаянно хотелось сорваться на крик. — Что я по этому поводу думаю? Я думаю, что методы Богов и поведение всех окружающих, которые упорно видят во мне только средство достижения цели и ублажения воли Богов, намеренно склоняют меня к выбору второго варианта. Неблагоприятного, если хотите. Такое ощущение, что единственный, кто проявил каплю заботы и беспокойства — всеми нелюбимый Карониус, — выплюнула я и невольно потянулась к груди, где кожу холодил кулон.

Мое неловкое движение заметили оба присутствующие мужчины. Они прищурились, синхронно втянули воздух носами и взглянули на то место, где под тканью скрывался кулон, так, словно могли видеть сквозь предметы. Неприятное ощущение.

— Зачем ты его надела? — рыкнул Лазар, поднялся из-за стола и навис над ним, оперевшись ладонями.

Волна злости с примесью беспокойства нахлынула так внезапно, что я подумала бы, что это мои ощущения, если бы вовремя не вспомнила о злополучной связи, которая теперь всегда будет передавать мне чувства Лазара. Скрипнула зубами и взглянула на жениха исподлобья.

— Потому что вы все сделали из меня куклу, которой играетесь так, как хотите, — повторила маневр Лазара и встала напротив него. — Должна, должна, должна, обязана, положено. Сколько еще разных вариаций моих внезапных обязанностей я услышу? Сколько еще ритуалов вы собираетесь провести, не посвящая меня в подробности. Так положено, Кира, ты не оборотень, тебе нужно подготовиться, — голос звенел от напряжения, — а на самом деле, все разговоры о подготовке — обман. Ты должна ему доверять! Это слова вашей Богини. Но я не собираюсь доверять тем, кто даже не пытается скрыть свой обман.

— Закрой свой рот! — прошипела королева и тоже начала подниматься, в то время как король спокойно сидел за столом и наблюдал за нашим скандалом.

— Или что? — в пылу гнева взглянула на королеву и вздернула брови. — В темницу меня отправите? В тюрьму, подземелья, пыточную? Может быть, смертная казнь? — прищурилась, оглядывая раскрасневшуюся от злости королеву. — Нет? Интересно, почему бы это? — резко выпрямилась и постучала пальцем по подбородку, словно задумалась, — ах, наверное, потому что ваш сын и единственный наследник отправится вслед за мной? Или же вы не посмеете сделать что-либо потому что так же, как и я, связаны по рукам и ногам волей Богов? Я могу хоть навьеру на столе сплясать и вам всем придется с этим смириться. Как и мне с тем, что я оказалась связана с вашим сыном.

— Успокойся и сядь! — властный, подавляющий волю голос Вивьера прогремел в обеденном зале. Теперь было слышно, как шумно и часто дышу я и королева.

— Пожалуй, я сыта на сегодня. И больше не желаю оставаться здесь, — вопреки приказу, проговорила я.

— Нет. Ты сядешь и выслушаешь меня, девочка, — тихо, но очень убедительно произнес король Рен’Оулен.

Кажется, я перегнула палку.

*****

Сжала кулаки, несколько секунд упрямо оставалась на месте. Прямо и открыто смотрела в глаза королю, но куда уж мне до Его Величества. Как бы я не храбрилась, а долго выдерживать его тяжелый взгляд не смогла. Отвернулась, резко выдохнула сквозь сжатые зубы и медленно, словно борясь с самой собой, опустилась в кресло. Вивьер метнул взгляд на своего сына, и Лазару тоже пришлось сесть.

— Храбрость — похвальное качество, — тон короля явно давал понять, что хвалить меня, если и будут, то в самую последнюю очередь. — Храбрые женщины — редкость, оттого они еще ценней, еще прекрасней в глазах мужчин. Но зачастую за храбрость принимают глупость. О вас, Кира, отзывались исключительно, как об умной и храброй девушке. И у меня к вам только один вопрос: вы не понимаете последствий своих действий, или же вы прекрасно их осознаете и готовы взять на себя ответственность за эти последствия?

Его взгляд цепкий и проницательный заставил дрогнуть, но только мысленно. Тон, не сулящий ничего хорошего, не ввел в смятение, не поселил в душе трусость, а заставил собраться, сосредоточиться.

Осознавала ли я последствия? Отчасти. Трудно представить, на что способен глава чужого королевства закаленный дворцовыми интригами, имеющий многолетний опыт управления и решения сложнейших вопросов. У меня такого опыта не было, но я не собиралась отступать. Отступить сейчас, значит, позволить им в дальнейшем продолжить такую же тактику поведения, при которой я окажусь за границами того круга лиц, которое посвящают в планы. Меня такое положение вещей не устраивало.