Невеста смерти

Марс кивнул, мысленно похвалив себя за удачно выбранный тон. Единственное, что раздражало молодого центуриона, это отвратительный привкус во рту от выпитой с утра половины чаши неразбавленного фалерна, который в таком количестве не затуманил голову, но дал столь необходимый ему сейчас запах, дополняющий тщательно продуманный им образ заскучавшего без постоянного риска солдата, привыкшего жить исключительно войной и на войне.

— Раздевайся. Я должен знать, за что плачу деньги, — ланиста, которому стали ясны все мотивы этого молодого ветерана, без промедления приступил к делу.

И понял, что не ошибся: тело добровольца было идеально — с ровными ногами, что удивительно для конника, а то, что мужчина прекрасный наездник, показывали загрубевшие колени, привыкли сжимать бока коня. Несколько шрамов, в которых ланиста безошибочно распознал следы стрел и меча, а также руку умелого врача, залечившего эти раны, только подтвердили биографию претендента в гладиаторы — отличить боевые раны от полученных в драке скамейками в таберне было не сложно. Лепная грудь и широко развернутые плечи напомнили даже видавшему виды ланисте о греческих статуях.

— Что ж, понятно, что с мечом ты управляешься легко. Хотя вот эти два следа говорят о том, что не всегда…

— Их было больше, — небрежно кивнул на свое бедро Марс, и его слова были чистой правдой.

— Еще какое оружие?

— Копье, лук, нож.

— Глупо было бы, если у тебя восемь лет в легионе за плечами. А что поинтереснее?

— Могу и кулаком врезать.

— Не дерзи! — поморщился ланиста. — Хотя, если дать тебе кастеты с длинными шипами и выпустить против двуручного топора…

— Было бы даже интересно, — не моргнув глазом, согласился Марс, а в уме прикинул, что если сделать ставку на скорость и успеть поднырнуть под неповоротливый двуручный топор тогда, когда он только уходит вверх, то шансы на выживание существенно увеличиваются.

— А вообще-то, — размышлял вслух ланиста. — Такое тело даже жаль прятать под доспехами. Так что быть тебе ретиарием.

Марс пожал плечами — мол, не мне выбирать, и отправился вслед за скрибой туда, где ему предстояло продержаться сначала десять дней до прихода Гайи и успеть сделать все, что бы его отважному товарищу не грозили лишние опасности. А затем — вместе с ней не просто выжить, но и раскрыть путь, по которому заговорщики в дальних провинциях получают ценную информацию о всех передвижениях молодого императора не только по стране, но и по городу и даже по дворцу.

Наемные убийцы, едва только не плюющие ядом — мечи, копья и стрелы как способ покушения стали бесполезны с тех пор, как личную охрану Октавиана возглавил вновь назначенный префект, недавно вернувшийся из длительного похода. Умный, мыслящий, не обремененный лишними дружескими и родственными связями, растерявшимися за годы вынужденного отсутствия, он свежим взглядом сумел увидеть доставшуюся Августу атмосферу императорского дворца, приведшую к преждевременной гибели его же дяди Гая Юлия Цезаря. Цезарь, под началом которого сам префект еще начинал службу, погиб от рук заговорщиков, в числе которых были его родственники — вот и решил умудренный опытом воин эту же ситуацию ускорить, довести до абсурда и тем самым заставить нынешних заговорщиков выдать себя с головой.

Ограниченная с двух сторон высоким каменным забором с закрепленными по верху заточенными железными прутами, а с двух оставшихся — строениями лудуса, учебная арена была достаточно велика, чтобы создать у гладиаторов реальные ощущения того пространства, которое их ожидает в Большом цирке, не говоря уж об амфитеатрах или частных вечеринках, включая похороны. Сейчас, в разгар утра, она была заполнена упражняющимися гладиаторами, практически полностью обнаженными — посторонних глаз тут не было, а рабыни, занятые обслуживанием отлаженного механизма лудуса, трудившиеся на кухне и в фуллонике, а по приказу ланисты исполнявшие и некоторые другие, для многих из них менее обременительные задания, сюда не заходили.

Собственно, ничего необычного для себя или неожиданного Марс не увидел — такие же упражнения, как и на тренировках легионеров. Удивило только разнообразие оружия, которое было в руках сражающихся и в стойках под навесом портика. Не только обычный короткий римский меч, но и более длинные, узкие галльские мечи, испанские загнутые фалькаты, греческие кописы с односторонней заточкой по внутренней грани лезвия, предназначенное в первую очередь для рубящих ударов, боевые топоры германцев… У Марса разбежались глаза и он сразу подумал о Гайе — вот такое изобилие ее точно обрадует и скрасит все неприятные стороны пребывания здесь.

Но пока что самое важное, что было в его силах сделать для нее — это занять здесь такие позиции, которые позволили бы сразу заявить свои «права» на нее — при планировании операции они все предусмотрели, что появление молодой красивой женщины неизбежно спровоцирует внимание к ней среди гладиаторов.

Он оглянулся на наставника:

— И что ты мне предложишь?