Невеста Солнца(Роман)

В Лиме они почувствовали себя в полной безопасности. Не прошло и двух суток, как изгладился последний след их «ребячества». Вдобавок, за время отсутствия Марии-Терезы в конторе накопилось много дел, и молодая девушка с головой ушла в работу и вычисления. Ей-то уж вовсе некогда было думать о фатальном браслете. В Кальяо она отрывалась от своих толстых конторских книг, только когда являлся Раймонд и стучал в окно, напоминая ей, что пора возвращаться в Лиму.

Однажды вечером (спустя около недели после происшествия в Каямарке) обычный стук раздался несколько раньше обыкновенного. Мария-Тереза встала, чтобы поздороваться со своим женихом, и отворила окно. Но, едва успев отворить его, глухо вскрикнула и отшатнулась. Перед ней стоял не Раймонд, а… Нет, нет, не может быть!.. Уже смеркалось и трудно было что-нибудь разглядеть. Она протерла глаза, отгоняя галлюцинацию… А затем храбро — да, она повела себя храбро! — высунулась из окна и поглядела на улицу… Ей мерещилось в темноте что-то зыбкое, шаткое… нечто вроде колыхавшегося во мраке конусообразного черепа, напоминавшего формой сахарную голову. Дрожа всем телом, она обернулась… В двух темных углах конторы точно так же колыхались и придвигались к ней размеренными движениями маятника два других черепа — блином и чемоданчиком… Ей казалось, что она сходит с ума, что это опять галлюцинация, навеянная всеми этими старыми сказками о браслете Золотого Солнца. Она напрягала всю свою волю, отгоняя это безумие… Ведь этого не может быть!.. Черепа мумий не разгуливают по городу на плечах живых людей… А между тем, они приближались, колыхаясь, покачиваясь в темноте. У нее рвался из груди отчаянный крик, зов на помощь — «Раймонд!» — но этот крик замер у нее в горле. Все три оживших мумии накинулись на нее — конусообразный череп тоже запрыгнул в окно, — придавили ее, зажали ей рот и вытащили в черное отверстие окна. Под окном ждал автомобиль. Бой с какой-то странной улыбкой сидел за рулем. Миг — и автомобиль укатил, унося с собой трех чудовищ, трех гробовых призраков, зажимавших рот «невесте Солнца» своими отвратительными маленькими кулачками оживших мумий.

КНИГА ТРЕТЬЯ ЕДИНСТВЕННЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

Тем временем в Кальяо Раймонд, в ожидании, пока можно будет зайти за Марией-Терезой, печально шагал по бульвару. Он только что приехал из Дарсены и обдумывал неприятные известия, которые услышал там от портовых инженеров. Они в один голос утверждали, что ввиду политического положения в стране ему нелегко будет возобновить работы на заброшенных рудниках Куско. Вот уже два дня, как на окраине Перу идет бой, — настоящий или только для видимости; но как бы то ни было, пальба не прекращается.

Гарсия, претендент на престол, вовсе не пировал и благодушествовал в Арекипе, как о нем рассказывали; вместо этого он с частью своих войск внезапно напал с тыла на республиканцев между Сикуани и Куско. Ходили слухи, что и сам Куско уже в его руках.

Если это правда, значит, на скорый мир рассчитывать нельзя, и значит, воюющие стороны долго еще будут рвать по клочкам страну, а положение самого президента Вентимильи сильно поколеблено.

Между тем, именно Вентимилья, по ходатайству маркиза и французского общества разработки рудников, готового предоставить необходимые средства, любезно дал Раймонду Озу разрешение начать работы на заброшенных рудниках и испробовать новый сифон. Чего же будет стоить это разрешение, если победа останется за Гарсией?

Деятельный по натуре и влюбленный в свое изобретение, пожалуй, не меньше, чем в Марию-Терезу, Раймонд очень огорчался мыслью, что придется, может быть, несколько месяцев просидеть сложа руки в ожидании конца революции, которая только начинается… Он взглянул на часы и убедился, что идти за Марией-Терезой еще немного рано — она не терпит, когда ей мешают подбивать баланс. Да, они очень любят друг друга, но «дело прежде всего».

И он зашел посмотреть газеты в «Кружок друзей искусств» — нечто вроде кафе, где можно было бесплатно читать все главные газеты Старого и Нового Света.

В большой зале все столики были заняты, и всюду шел разговор о том же — о последних вестях из Куско. И даже горячие приверженцы президента Вентимильи начинали находить достоинства и в Гарсии… В это время с улицы донесся крик мальчишек-газетчиков; публика рвала у них из рук вечерние листки.