Невеста стального магната

Из полицейской машины выходят двое мужчин и врач. Сразу заходят в дом, и меня накрывает паника. Я выдыхаю воздух, часто-часто дышу, уже хватаясь на сердце, и вспоминаю, как отдала флешу Ивану. А теперь они пришли за Борисом. Теперь они заберут его и посадят за продажу оружия, потому что он не захотел подчиняться Генералу. И в этом виновата я.

Глава 39

Не успеваю я добежать до двери, чтобы ее закрыть, как чужие уже поднимаются по лестнице. Моя персона их не интересует, и как бы не пыталась их остановить, напоминая, что Борис находится при смерти, меня просто отодвинули. И прошли внутрь.

Кусаю кулак, чтобы не начать истерить в голос, сзади подходит Иван, обнимает меня за плечи. И я, ища поддержки хоть где-то, разворачиваюсь и начинаю реветь ему в шею.

— Не время…

— Они заберут его…

— Если найдут способ содержать в тюрьме без госпитализации, что вряд ли…

И Иван оказывается прав. Врач, осмотрев Бориса, признал его недееспособным. Но в этом тоже не было ничего хорошего. Потому что в этом случае завод уходил Ивану, а этого я допустить не могла.

Как только все ушли, я разбудила Бориса и сказала слова, из-за которых в любом другом случае сгорела бы со стыда. Но я не могла отдать детище Бориса в руки тех, кто жаждет лишь наживы. Я много лет живу в городе и знаю, что Борис всегда заботился о жителях. Просто теперь пришел мой черед.

— Борис… Нам надо срочно расписаться…

Он смотрит слишком осмысленно, даже пугающе, но без лишних слов кивает. И быстро приложив его большую ладонь к щеке, пытаюсь улыбнуться.

— Ты поправишься. Иначе быть и не может. Правда же?

Новый кивок и рыдание рвется из горла. Если он в себя не верит, то как мне в него верить? Если даже инновационный препарат не помогает…

Бориса я оставляю одного, но дверь закрываю. Разворачиваюсь и стекаю по ней, закрывая глаза руками. Что я делаю? Куда я лезу? Почему я не могу просто уйти? Сейчас он даже найти меня не будет пытаться. Я буду свободна.

Свободна и с желанием умереть, потому что нарушила обещание. Бросила того, кого любила. Показала очередную слабость и отсутствие мозгов.

Мысли про мозги натолкнули меня на решение позвонить отцу. Он, конечно, недалек и порой глуп, но сейчас мне необходимо поговорить хоть с кем-нибудь.

Достаю телефон, и отец отвечает почти сразу. Я без предисловий обрисовываю ситуацию. Потом долго слушаю обвинения и проклятия матери. И только после этого снова вниманию голосу отца.

— Она успокоится. Ты не волнуйся.

— Меньше всего я волнуюсь о волнении матери, — уже сама заговариваюсь. — Что мне делать… Я так боюсь совершить ошибку. Ведь, если я встану во главе, на меня накинутся…

— А если не встанешь, будет мстить Борис.

После этих слов, сама не знаю почему, но я прекращаю истерику. Потому что я верю в такие простые слова отца. Но все равно напоминаю.

— Он в коме.

— Доча, мы, конечно, семья не самых умных, но даже я знаю, что нельзя выйти из комы, потому что ты этого хочешь, а потом вдруг в нее погрузиться, когда приезжает служба по контролю оружия. Ты реветь-то перестань. И подумай. Он выбрал тебя. И да, я против такого зятя. Я боюсь представить, какие у него будут дети. Но разве ты не решила все, когда решила ехать в Усть-Горск и обхаживать инвалида. Или, когда тащила его из горящей машины. Или сейчас, вместо того, чтобы бежать, позвонив мне. Доча… Слушаешь…

— Охереваю потихоньку, — честно признаюсь и поднимаюсь, стирая слезы. Потому что еще никогда я не слышала от отца столь пламенной речи, столь разумных слов. Я могу не верить в себя, но в Бориса я верить обязана.

Глава 40

В день свадьбы я просыпаюсь разбитой. Меня начинает колотить. Руки трясутся. Ноги ватные. А Борис ничего, уже готов, пусть и в постели. Но все же при параде. И на меня смотрит странно. Как будто не было у нас с ним ничего. Словно я чужая.

Подхожу еще в халате, сажусь рядом и беру его руку. Когда я к нему прикасаюсь, когда он рядом, мне дышится легче, но в то же время стоит ком в горле. Плакать хочется, но слезы не текут. Особенно после слов отца. Они наводят не только на желание выйти вперед и защитить Бориса, но и на подозрения о том, что от меня что-то скрывают. Порой кажется, что нигде в мире я не могу чувствовать себя в безопасности. И что остается. Найти гармонию внутри себя.

— Тебе не повредит, если ты спустишься к гостям? — стараюсь голоса не повышать, стараюсь не думать, не скучать о том времени, когда я только кричать могла на Бориса. Под Борисом. Как же хочется расслабиться. Как же хочется просто не думать… Но сейчас нельзя. Сейчас в это трудное время я должна быть сильной.

— Выпей успокоительного, — говорит Борис спокойно и кивает на тумбочку. Я киваю и махом выпиваю две таблетки. Сразу, конечно, легче не станет, но возможно руки перестанут трястись.

Позже меня одевают как куклу, но даже в зеркало я почти не вижу платья. Вижу только свое раскрасневшееся лицо, а внутри растет паника. Особенно она усиливается, когда в комнату заходит Генерал…

— Вы сегодня просто светитесь… — говорит он и рядом оказывается как-то слишком быстро. — Быть невестой вам к лицу.