Невеста Стального принца 1

— А вы так ничего и не поняли, Филиппа, — заявили мне в губы, скользя ладонью по моей талии.

Хорошо хоть не по заднице.

Прижалась рукой к каменной груди Истинного, пытаясь от него отодвинуться, но отстраниться мне не дали.

— Я всё поняла, прониклась и впечатлилась. Вашими методами дрессировки. А теперь, может, оставите меня в покое? Сейчас придёт портниха и…

— Я пришёл не наказывать вас, а лечить.

А вот это уже что-то новенькое.

Де Горт всё-таки меня отпустил, и я тут же, словно горная козочка, отпрыгнула от него за кресло. Вцепилась в его высокую спинку и с недоверием спросила:

— А вы точно тот самый утренний Мэдок?

— Точно, — на губах хальдага появилась почти улыбка. — Других Мэдоков, дневных и вечерних, здесь нет.

— Если б ещё не было и ночного… — вспомнилась мне вчерашняя сцена на кровати, за которой последовала сегодняшняя и тоже на кровати. Ещё одной кроватной сцены моя психика уже просто не вынесет. — Тогда с чего вдруг надумали меня лечить?

— Не хочу, чтобы метка доставляла вам на балу неудобства.

То есть вот эту адскую боль он называет просто неудобствами?

— Ложитесь на живот, Филиппа. Сейчас всё пройдёт.

Ну, знаете ли… Позволить малознакомому типу в который раз трогать меня за самое деликатное? Нет, уж лучше адская боль, которая просто неудобства.

— Я не дам вам снова залезть мне под юбку. Вы и так делаете это слишком часто, вам не кажется?

— Филиппа… — В «моём» имени нет рычащих звуков, но герцогу всё равно удалось его прорычать. — Простейшее заклинание, на наложение которого уйдёт от силы минута, избавит вас от всех неприятных ощущений.

— Спасибо… наверное. Но я лучше потерплю, — независимо вскинула голову.

— Не будьте ребёнком!

— А вы не будьте таким м… Мэдоком! Этим простейшим заклинанием вы могли воспользоваться ещё утром и…

И у де Горта зашевелились ноздри. Ну, то есть начали сдуваться и раздуваться, и мне даже показалось, что сейчас он дохнёт в меня пламенем. Ну, или пометит вторую ягодицу, руководствуясь принципом: повторение — мать учения.

— Если бы я знал, кого покупаю…

— Берёте на время, — поправила я.

— Уж точно не на всю жизнь! — рыкнул герцог.

— Вы это уже говорили.

— Дурная у вас кровь, Филиппа, хоть и считается Чистой, — едва ли не выплюнул Стальной лорд. — Своеволие у вас точно от отца, а вот всё остальное, все эти ваши взгляды, которые не смогла выдавить из вас даже обитель Созидательницы, наверняка от матери-иномирянки!

М?

— Продолжайте.

Жаль, продолжить он не успел. В тот самый момент, как назло, в дверь постучали, и на пороге показалась служанка.

— Ваше всемогущество, — девушка присела в реверансе, — прибыла госпожа Лендерт. Спрашивает, сможет ли леди Адельвейн её принять.

— Продолжим после бала, — хмуро бросил мне хальдаг и велел служанке: — Пригласите госпожу Лендерт к моей наине.

«Моей наине», — мысленно перекривляла я изверга, когда широкая спина де Горта исчезла за дверью.

Огорошенная услышанным, плюхнулась в кресло и тут же, заскулив, подскочила. Болит, болит, болит! Но лучше весь вечер буду мучиться, чем позволю этому снова ко мне прикоснуться.

А как морщился, как кривился, говоря о родителях Филиппы: своевольном графе и матери-иномирянке. Может, потому его и казнили… За то, что влюбился в объект охоты для Стальных лордов. Ещё и это придётся выяснять. Вряд ли история родителей Фили имеет ко мне хоть какое-то отношение, но разузнать всё равно не помешает. И это, подозреваю, будет проще, чем отыскать обратную дорогу к Верочке и Кириллу.

Госпожа Лендерт снова радовала улыбкой и лучистым взглядом. А раскрыв огромную картонную коробку, порадовала меня ещё и платьем. Я всегда любила красиво одеваться, старалась идти в ногу с модой, но, понятное дело, это не касалось прошловековых платьев. В них я чувствовала себя неудобно и всё время путалась в дурацких юбках, уже не говорю про удавки для талии, но, увидев творение рук портнихи, на какое-то время залипла.

Платье было… эпатажным. А я ведь собиралась не отсвечивать на празднике, но в таком наряде не отсвечивать у меня при всём желании не получится. Сразу видно, самая прославленная кутюрье Ладерры не боялась играть с тканями и фасонами. Пышная юбка из светлого шёлка незаметно перетекала в жёсткий лиф с золотыми пластинами под грудью, ещё больше подчёркивавшими её округлость. Воротник-стойка из всё того же благородного металла, изнутри обшитого мягким бархатом, сплетался между собой множеством завитков, и со стороны казалось, будто он вплавляется в плечи и грудь. Но больше всего меня поразила распашная юбка из золотых перьев. Они оплетали бёдра, ниспадая на пол тяжёлым шлейфом.

— Это очень крут… красиво, — выдохнула я, находясь под впечатлением от самой себя.

— Платье прекрасно гармонирует с цветом ваших волос, леди Адельвейн, — внимательно меня оглядывая, сказала госпожа Лендерт, а её помощница, восторженно хлопая глазами, часто закивала, подтверждая слова Амалиры.