Невеста Стального принца 1

«Чтобы очистить разум и тело, разумеется. Ритуал не из приятных, можно даже сказать, болезненный, но очень полезный. Священный огонь выжигает в хальдагах, говоря доступным для наин языком, лишнюю магию. Не вся сила, что Стальные лорды забирают у пришлых, приживается в их организмах. Иная так и остаётся инородной, и, если вовремя от неё не избавиться, она начнёт отравлять хальдага, а впоследствии может даже убить».

— Ну и что в этом плохого? — недоумённо спросила я и тут же поспешила уточнить: — Это я не про убить, а про очистить. Детокс, знаешь ли, штука полезная.

«А плохое заключается в том, Филиппа, что после очистительного огня хальдагу нужно время на восстановление. Сразу после ритуала он ослаблен, а значит, уязвим. Улавливаешь мою мысль?»

Кивнула осторожно.

«Во-о-от, — удовлетворённо протянул вейр. — А теперь постарайся поднапрячь свои размякшие в амурной глазури мозги, краса моя, и скажи, когда, по-твоему, Рейкерд может потребовать от Мэда пройти через пламя Ильсельсии?»

— Накануне какого-нибудь важного испытания?

«Поразительная проницательность!»

— Морс!

«Что, Морс?! — раздражённо фыркнул пёс. — Теперь Мэд ещё больше рискует. Я не сомневаюсь, он дойдёт до финала. Но ментальное сражение Дар-ха-Раат после очищения пламенем точно не переживёт. Или умрёт, или свихнётся, как старший сын этого ископаемого, Рейкерда. Король ведь потому моего мальчика и ненавидит и жаждет отомстить ему. За то, что Мэд на дуэли свёл с ума его наследника».

Наверное, я бы расцеловала Морса — сколько он мне сегодня рассказал полезного и интересного, если бы в тот момент не была так поражена и шокирована.

Получается, из-за де Горта наследный принц свихнулся? Не удивительно, что король планирует ставить палки ему в колёса на протяжении всей охоты. И меня на эти самые палки подбивает, надеется втянуть в свою вендетту.

— За что он так его? — спросила негромко.

Но ответить вейр не успел. Появление Стальной морды, ну то есть лорда (вот умеет же прерывать такие познавательные и важные разговоры!), всё закончило.

— Почему-то был уверен, что найду вас именно здесь, леди Адельвейн.

— Лучше бы не находили… — еле слышно пробормотала я и, как и полагается при встрече с хальдагом, опустила глаза.

Де Горт прикрыл за собой дверь, сделал несколько шагов мне навстречу.

— Рад, что вы всё-таки нашли для себя здесь что-то интересное, — скользнул взглядом по внушительных размеров стопке любовных романов.

— Да вот, пытаюсь отвлечься чтением, прогнать волнение, а заодно и Морсика развлекаю. Читаю вслух, а он слушает, и прямо, знаете, мордой расцветает. Нравятся ему сказки про любовь. И хвостиком довольно виляет, и блестит глазками.

«Ох, допрыгаешься ты у меня, цыпа, ох договоришься», — глухо зарычал вейр.

— Хотите и вам почитаю?

— Откажусь, пожалуй. — Де Горт слабо улыбнулся, но тут же вернул себе серьёзную вывеску, металлическую, и уже с ней продолжил: — Я сюда не за этим пришёл. Я хочу знать, Филиппа, о чём вы говорили вчера с королём.

Даже так? Судя по всему, его стальнейшество решил выложить на стол все карты его каменейшества. Вернее, желает, чтобы это сделала я. Можно было, конечно, соврать и сказать, что королю просто приспичило покувыркаться с симпатичной иномирянкой, ну то есть с симпатичной наиной в кровати. Где вы тут видели иномирянок? Нет, не пробегали. Клянусь хальдагами.

Можно было бы, да только, во-первых, он спас меня от ночи с пенсионером, а значит, я вроде как его должница. А во-вторых, мне самой жутко интересно, что же всё-таки произошло с родителями Филиппы.

Перебравшись в кресло, чтобы не смотреть на герцога снизу вверх, я стала резать правду-матку:

— Король рассказал мне о моих родных.

— Что именно? — сощурился Истинный и помрачнел настолько, что в комнате тоже как будто потемнело ещё больше.

— А вы на что надеялись? Что он о них и словом не обмолвится, и вместо этого мы будем всю ночь играть в шахматы? Нет, мы, конечно, сыграли партию, и я, к своему стыду, проиграла, но…

— Филиппа! — прорычали с соседнего кресла не хуже вейра.

Вот ведь нетерпеливый.

— Рей сказал, что вы убили мою мать, а моего отца доставили на суд еле живым.

— Рей? — вычленил совсем не главное из моего ответа лорд.

— Король, — поправилась я, чтобы не мрачнел ещё больше, и, подавшись вперёд, бросила: — Скажите, герцог, вам понравилась роль убийцы слабой беззащитной женщины?

Если сейчас кто и походил на каменного, так это Мэдок. Резкие, заострившиеся черты лица, потемневшие до максимальной степени потемнения глаза, желваки, грубо выделяющиеся на скулах.

Сразу видно, что пробрало. Надеюсь, достаточно, чтобы де Горт озвучил сиротке наине свою версию тех давних событий.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, Филиппа.

— Ну так объясни мне, что тогда случилось. Это ведь ты убил её?

Пару секунд он молчал, а потом сказал, на удивление спокойно и ровно:

— У меня не было выбора. Наш отряд спасал обитателей замка, спасал тебя от чудовища, в которое превратилась твоя мать.

Внутри как будто что-то оборвалось, и я глухо прошептала:

— Она не была чудовищем…

— Она была иномирянкой.