Невеста Стального принца 2

Ещё один вопрос, который не давал де Горту покоя, и не давал — это ещё мягко сказано, буквально выворачивал его душу наизнанку: зачем было соблазнять Филиппу, лишать её невинности? Явно не потому, что девчонка запала этому Себалду в душу. Наверняка имелся другой, веский и важный, мотив. Должно быть, таким образом молодой священник (или кем бы он ни был) пытался привязать её к себе, влюбить в себя, чтобы потом использовать в своих целях, как марионетку.

Использовать против него, Мэдока.

Хальдаг и сам не понял, что царапнуло сильнее: осознание, что, возможно, пригрел у себя на груди змею, готовую в любой момент укусить и впрыснуть в него яд, или то, что Филиппа влюблена.

Вот почему она его к себе не подпускает. Не потому, что не желает становиться его женой или асави. Она в принципе не желает становиться его, принадлежать ему, делить с ним постель.

Просто потому, что уже успела разделить её с каким-то ублюдком.

«Найду — выпотрошу гада», — пообещал себе хальдаг.

Вслух же поинтересовался:

— Могу я осмотреть его комнату?

Если монахиня и удивилась просьбе Стального лорда, то виду не подала. Послушно кивнула и повела гостя к бесформенной серой громаде, которой представлялась обитель в наползающем со всех сторон тумане.

Как Мэдок и предполагал, осмотр кельи ничего не дал. Скромная обстановка небольшой комнаты не хранила даже следа присутствия здесь самозванца. А в том, что священник самозванец, герцог ни минуты не сомневался.

— Он не рассказывал, где служит? Куда должен был отправиться после того, как закончил… преподавать, — последнее слово хальдаг чуть ли не выплюнул, — у вас?

— Ничего не рассказывал, ваше всемогущество, — понуро опустила голову монахиня. — Как уже сказала, отец Себалд не любил о себе распространяться.

Очень осмотрительно с его стороны.

Значит, придётся искать другие пути к самозванцу и к тому или тем, кто за ним стоит. С вариантом спросить свою пятую наину в открытую герцог решил повременить. Пусть заговорщики, если таковые имеются (а они наверняка имеются, интуиция об этом разве что не кричала), будут уверены, что его всемогущество пребывает в счастливом неведенье. А он тем временем с девчонки глаз не спустит, будет следить за каждым её шагом, да что там… за каждым вздохом интриганки!

Хальдаг усмехнулся. Даже интересно, что они задумали и на что пойдёт Филиппа, чтобы навредить ему. Будет действовать из любви к Себалду или чтобы за мать отомстить? Скорее всего, всё вместе.

Покидал герцог обитель с твёрдым намерением вывести мерзавку на чистую воду. Больше он не позволит себе о ней думать, не впустит эту девицу ни в свои мысли, ни уж тем более в своё сердце.

Уже прощаясь с монахиней, спросил:

— Давно баронесса Вейтер навещала Филиппу?

Женщина нахмурилась:

— Последние годы к девочке никто из родственников не приезжал, ваше всемогущество. О ней как будто забыли. Поэтому для нас и стало неожиданностью, когда барон с баронессой велели срочно отправить к ним Филиппу.

Де Горт мысленно выругался. А Ансая рассказывала ему совсем другую историю. Регулярно навещала, заботилась, опекала…

Нет, поговорить с этой семейкой надо будет совершенно точно. Осторожно.

Пока осторожно.

При его появлении Гертруда приникла к земле. Позволила хозяину забраться в седло, крепко ухватиться за поводья и, только дождавшись приказа, оттолкнулась от промёрзшего камня и взмыла в небо.

Отправляться к Вейтерам времени уже не было. Следовало возвращаться в столицу, к наинам. Узнать, как прошло испытание, оказать им помощь, если понадобится, а также уделить внимание другому важному вопросу: наконец всерьёз заняться выбором жены. Он ведь почти не присматривался к своим невестам… Последнее время все его мысли занимала одна Филиппа, но отныне всё будет иначе. Ему нужна достойная спутница жизни, так почему бы не уделить внимание той же леди ле Фэй. Узнать её поближе. Во всех смыслах.

Эту ночь он проведёт с ней.

* * * * *

Я честно пыталась заесть горечь страха, подкатившую к горлу после слов наины, сладким бисквитом — не вышло. Ну то есть бисквит из меня чуть не вышел, стоило представить его всемогущество в Царсе, рыскающим в поисках несуществующего мальчика. Или того хуже — в обители. Тоже рыскающим. Выспрашивающим, выискивающим…

А вдруг у них там завалялась какая-нибудь фотка Филиппы?! Тьфу ты, портрет этой пропавшей цыпы!

Подумав так, покосилась на вейра, вальяжно разлёгшегося на моей постели. Ещё немного, и я начну выражаться, как этот четырёхлапый циник. Вон уже отдельные словечки проскальзывают в мыслях.

Морс явился ко мне в спальню, когда я заканчивала плескаться в ванной. Понятное дело, ни о каком расслаблении при свечах больше речи не было. Я чувствовала себя одним тугим комком нервов, и даже ароматная пена в тандеме с горячей водой и нежнейшим кремом не смогли справиться с этой проблемой.

Какой-то части меня хотелось как можно скорее отсюда смыться. Одеться тепло, напихать в ридикюльчик блестящих побрякушек, не так давно презентованных мне де Гортом, и до свиданья, счастливо оставаться.