Невеста Стального принца (СИ)

— Вы только познакомились с моим вейром, а уже знаете, как бы он на вас реагировал? — сардонически усмехнулся герцог.

— Я хорошо лажу с животными, легко нахожу с ними общий язык. Можно сказать, чувствую их.

— Надеюсь, что и нам с вами удастся легко найти общий язык, леди Адельвейн. — Мэдок приблизился ко мне, коснулся моего подбородка, небрежно скользнув по нему большим пальцем, и проговорил с легкой хрипотцой в голосе: — Сегодня вечером я приду к тебе, Филиппа.

Э?

— В каком смысле придете? — дернула я подбородком, вскидывая голову. — Как Морок?

Чтобы не смотреть на этого часто приходящего снизу вверх, поднялась с пуфика, правда, тут же об этом пожалела. Теперь я была еще ближе к герцогу, что явно мешало собраться с мыслями, оставаться спокойной и невозмутимой.

— А в каком смысле хальдаг может приходить вечером к своей наине? — Он снова меня коснулся, скользнул пальцами по изгибу шеи, не спеша обвел родинку на ключице, давая почувствовать, как горяча его кожа. Или это моя вдруг стала горячее раскаленного на огне железа?

Главное, чтобы не пошел гулять дальше, ну то есть ниже.

Не сразу до меня дошел смысл его слов, а когда дошел… Я вспыхнула, задрожала. В голове лихорадочно заметались мысли, и я, нервно сглотнув, отчеканила:

— Боюсь, лорд Мэдок, ничего не выйдет.

— Это почему же?

— У меня те самые дни, — быстро нашлась с ответом.

— А я не брезглив, — тоже не растерялся герцог.

Ну вот и как с таким говорить!

Что это вообще за законы такие, позволяющие хальдагу пользоваться невестой как какой-то вещью?!

— То есть вы не собираетесь на мне жениться, но спать со мной готовы начинать прямо сейчас?

— Хм, сейчас… — Де Горт подался ко мне, втянул носом воздух возле моего лица и хрипло прошептал: — Тоже не плохой вариант.

— А вы не думали, кто меня потом такую, опороченную, замуж возьмет?

Врезать бы ему чем-нибудь. По причинному месту, с которым он приходить ко мне собрался.

Мерзавец.

— Во-первых, леди Адельвейн, все еще может измениться и вы останетесь со мной. Во-вторых, любой почтет за честь взять в жены бывшую наину хальдага.

— После того как вы ею, то есть мной, вволю наиграетесь?

— После того как узнаю вас поближе и решу для себя, подходите вы мне или нет.

Железобетонная логика.

Перестав осматривать, ощупывать и обнюхивать свое приобретение, де Горт направился к выходу, бросив на ходу бесцветное:

— А пока заканчивайте собираться и не заставляйте вас ждать, леди Адельвейн. Выезжаем сразу после завтрака.

Хальдаг ушел, я опустилась на пуфик и нервно закусила губу. Ну вот и как теперь быть? Не буду я с ним спать! Не хочу и не могу! Это только все усложнит, а может, и вовсе меня раскроет.

Вернулся, что называется, почесать себе брюхо.

У-у-у, животное ты стальное!

Справившись с желанием швырнуть чем-нибудь в дверную створку, за которой скрылась эта недособачья морда (никогда подобным не страдала, а тут вот руки зачесались), я залпом осушила бокал воды, в которой плавали дольки фруктов и листики мяты. Больше ничего сделать не успела (разве что хорошенько поматерилась в мыслях) — вернулись служанки. Гуськом прошли в спальню и принялись с еще большим энтузиазмом кружить вокруг меня. Расчесывали и скалывали мне волосы, создавая у меня на голове какую-то сложную и совершенно непонятную прическу, добавляли на лицо свежий румянец, хоть щеки и без румян пылали, помогали обрядиться в пышное нежно-голубое платье со вставками серебряного кружева.

— Под цвет ваших чудесных глаз, — одарила меня комплиментом одна из девушек.

— Они как будто вобрали в себя серебряный блеск звезд и безмятежную голубизну неба, — подхватила другая камеристка.

А остальные две активно закивали, с ними соглашаясь.

Как по мне, так глаза у меня самые обычные — серо-голубые, без всяких звездных блесков и небесной голубизны. Но, наверное, здесь так принято — льстить наинам и во всем им угождать. Девушки просто выполняют свою работу, а потому я постаралась улыбнуться и сказала:

— Спасибо.

Когда со сборами было покончено, самая молоденькая из служанок вызвалась проводить меня в столовую.

Значит, настало время знакомиться с остальными «наложницами».

Спустившись по мраморной лестнице и миновав просторный холл, мы оказались в столовой. Светлой, теплой, уютной. Стены, обшитые деревянными панелями с затейливым резным узором, длинный, накрытый ажурной скатертью стол. Морозные росписи на окнах и пламя в камине, возле которого, растянувшись на коврике, дремал дог.

Ни де Горта, ни его девочек нигде видно не было.

— Леди и его всемогущество сейчас подойдут, — заверила меня служанка и, изобразив что-то вроде книксена, вышла из столовой, притворив за собой дверь.

Подхватив дурацкие юбки, в которых по-прежнему путалась, я бросилась к догу. Надеюсь, что это все-таки он, а не его худшая половина.

— Морок, это ты?

«А кто ж еще», — лениво ответил вейр, не открывая глаз, старательно делая вид, что продолжает спать.

— Ну мало ли. Вдруг твой бессердечный хозяин. Хотя, возможно, сердце у него и имеется. Железное. И, скорее всего, уже порядком проржавевшее.

«Обиделась? И что вы с ним, голубки, не поделили?»