Невеста страсти

Этот поцелуй был сама нежность; оба они испытали прилив желания, тем более мощный, чем дольше пытались отрицать наличие между ними взаимной привязанности. Клод мял языком ее нижнюю губу, словно пробуя на вкус, и ноги у Алексис стали слабеть. Она опиралась на кольцо его рук, но вскоре и этой опоры стало не хватать, и она закинула ему руки на шею. Клод застонал, почувствовав, как набухла грудь его подруги, прижатая к его груди. Сладкой пыткой стало для него это лишнее доказательство ее желания близости. Руки его опустились вниз, легли на ее ягодицы, сжали их, притянули ее к себе, живот к животу, и в этот миг с губ ее сорвался стон.

Настал миг, когда оба они перестали сопротивляться, и сдачу своих позиций закрепили поцелуем. Никто из них не находил в себе силы оттолкнуть другого, хотя оба прекрасно понимали, куда приведет их поцелуй. В этот момент Алексис было все равно, увидит ли она Траверса вновь или нет, и Клод больше не думал о том, что должен найти способ, как может привязать ее к себе. Но слабость их была лишь минутной слабостью. Перед обоими стояла цель, которая была превыше всего. Нехотя они разжали объятия. Клод тяжело прислонился к двери. Алексис, чтобы окончательно обозначить лежащую между ними пропасть, сказала:

— Я не смогу быть твоей снова, Клод. Не смогу, пока все не будет закончено.

— Я знаю, — тихо ответил он.

Клод протянул руку к ее лицу и убрал со лба выбившийся локон. Она откликнулась на его ласку тихим вздохом.

— Я так тебя хочу, — сказал он, услышав, как участилось ее дыхание. — Так сильно.

— Остановись, Клод. Ничего больше не говори! — взмолилась она, расписываясь в собственном бессилии перед желанием отдать ему всю себя.

Клод кивнул и прошел в глубь комнаты, стараясь не коснуться ее, понимая, что малейшая искра, возникшая от контакта их тел, заставит его забыть ее мольбы.

— Как прошла ваша встреча, капитан? — спросила Алексис, садясь в кресло напротив кушетки. Она слегка запнулась, словно не зная, уместно ли столь официальное общение после бурной демонстрации взаимных чувств.

— Не так хорошо, как хотелось бы, — уклончиво ответил Клод.

— В каком смысле? — Она откинулась на спинку кресла.

— Мы с сенатором не сошлись в некоторых вопросах.

— Относительно меня? — еле слышно спросила Алексис.

— Конечно, относительно вас, — раздраженно ответил Клод и тут же пожалел о своей грубости: такое несчастное сделалось у нее лицо. — Зачем еще мне встречаться с сенатором, если не по вашему делу.

— Со своими делами я справлюсь сама, без защитников, — запальчиво бросила Алексис.

— С чего вы взяли, что я вас защищал?

— Я всего лишь подумала, — начала было Алексис и осеклась, не зная, что сказать.

Клод резко выпрямился и, глядя Алексис прямо в глаза, тоном, не допускающим возражений, заявил:

— Пора внести ясность, Алексис. Да, я хочу тебя, потому что люблю. Не хмурь брови, ты знаешь об этом так же хорошо, как и я, а может, и лучше. Но сейчас мы воюем с твоей страной, и я, как любой гражданин, стою на страже интересов моей страны. А ей нужна ты. Я уже говорил, что если бы ты согласилась помочь нам в этой войне, отношения между нами были бы совсем другими. Я не кривил душой, Алекс. Знания, полученные тобой в двухлетней борьбе один на один, стоят опыта, который многие из наших морских офицеров приобретали долгими годами службы. Ты была бы нам существенным подспорьем. Наша неприязнь к британцам основана не только на отвратительной практике увода в рабство наших граждан для службы на судах Соединенного Королевства. Есть много причин более меркантильного свойства. Англия отчего-то решила, что беспошлинная торговля на территории Штатов — ее неотъемлемое право. Ну как же! Хозяева Атлантики! Нас не устраивают условия сотрудничества с нашими корабельными компаниями, которые выдвигает Британия, руководствуясь отнюдь не интересами дела. Вместо того чтобы отдать предпочтение лучшим с точки зрения надежности, право на провоз грузов в зоне блокады дается компаниям родственников или фаворитов, остальные не менее достойные судоходства терпят убытки, потому что лишены этих прав. Франция и Англия убедились в том, что Америка предпочитает держать нейтралитет в их войне, и что же — это послужило нам благом? Отнюдь! Наши корабли были отданы на милость каперам обеих воюющих сторон. Если мы победим, я стану еще богаче, чем был прежде, потому что в этом случае корабли Корабельной компании Гарнета смогут заходить в любые порты, не опасаясь помех со стороны Британии. Я участвую в этой войне, чтобы защитить то, что имею, и получить большее. Вот что ставят на кон Соединенные Штаты.