Невеста сына (СИ)

Хорошо хоть в чем-то пошли навстречу, делу не дали огласку. И пока он дохаживал, но просто по инерции.

И все это время он жил в их семейной квартире.

***

Три недели с лишним прошло.

Мария вернулась из отпуска.

Это были замечательные три недели. Маша отдохнула и посвежела и даже помолодела, кажется. Потому что, когда смотрела на себя в зеркало, видела, что гусиные лапки уголках глаз почти исчезли, а кожа как будто подтянулась и светится. А еще у нее чуточку подросла грудь.

И да, у нее сияли глаза. Именно так, как должны сиять глаза у счастливой женщины. А улыбка...

Оказывается, это здорово - оставить дома проблемы и просто жить.

Но сейчас пришлось ненадолго нырнуть во все это опять. Через два дня будет собрание акционеров, потом еще предстоял развод с разделом имущества. Но это не слишком напрягало Машу, все, что она хотела сделать, было уже сделано.

Прилетели вечером. Она еще была полна впечатлениями и тягучим сладким ощущением близости. Когда подъехали к дому, Владимир сказал:

- Я захожу первый.

Маша рассмеялась и пожала плечами.

- А ты здесь жди. Я позвоню.

Еще откуда-то охрана нарисовалась, стали сдержанно здороваться:

- Здравствуйте, Мария Александровна.

Хотелось сказать - ты параноишь. Но Маша только вскинула вверх ладони. Молча отошла в сторону и смотрела, как он заходит в подъезд. И черт побери, волновалась. Минута прошла, пять...

Она не выдержала, поднялась.

***

Павел был в ярости, когда Иевлева увидел.

Но в квартиру впустил. Не сразу, но тот названивал. Не хватало еще устраивать разборки у всех на виду, Павел теперь вообще людей сторонился, ему казалось, все смотрят на него и знают. А тут такой «сюрприз».

- Чему обязан? - спросил, скалясь ухмылкой. Он пока еще в своем доме, а адвокат пусть идет нах***.

Тот не ответил, вместо этого задал встречный вопрос:

- Вижу, ты замки сменил?

- Да, чтобы подобные тебе не шастали.

Вовика он ненавидел и винил во всех своих несчастьях. Падальщик хренов, чертов адвокатишка. Влез в его жизнь и все изгадил.

- Умм, - Иевлев огляделся. - Понятно.

Что тебе понятно?! - хотелось заорать и вмазать Вовику по его лощеной физиономии. Достали его игры в дипломатию, Павел спросил в лоб:

- Где Мария?

Три недели жены дома нет. Ёпта! Это было отдельный повод лицо от людей прятать. Как будто мало ему было того, что он работы лишился.

- В отпуске, - продолжая осматриваться, спокойно ответил Иевлев.

И тут входная дверь открылась. На пороге показалась Мария и позвала:

- Вова, ты где? - а голос настороженный.

Павел до того как-то сдерживался, сейчас окончательно снесло крышу. Как увидел ее, похорошевшую, явно натрахавшуюся, чуть с ума не сошел.

- Вова где?! - взревел. - А где твой муж, ссука?! Где шлялась?!

- Рот закрой, - Владимир сразу оказался перед ним и перехватил за руку.

- Пошел отсюда! - рявкнул он. - Не с тобой, с женой говорю!

И вдруг увидел в Машкиных глазах жалость. Она спокойно так сказала:

- Я развожусь с тобой, Павел. Ухожу. Прощай.

И вышла, а Иевлев следом.

Он рванулся за ней.

- Постой! Погоди! - кричал ей вслед. - Стой, Маша! Вернись!

Но она уже пошла к лифту, а из соседней квартиры на шум выглянули. Павел быстро вошел внутрь и захлопнул дверь. Потом забился в кухню. Дрожащими руками вытащил сигареты, стоял у окна, курил.

Ишь, развод захотела. Черта лысого ей, а не развод.

?Но наверное, тяжелее всех пришлось Коле.

Этот неполный месяц прошел для него в сплошной дикой гонке. Он ощущал себя как... бревно, которое раз за разом прогоняют на пилораме, срезая слои. Или как пилот подбитого самолета, которому надо добраться до цели, невзирая на то, что во все стороны летят «лишние детали». Или как мраморная глыба, от которой резец мастера отсекает все лишнее, создавая прекрасную статую генерального директора, млин.

Не имело значения, что это куски его прошлой жизни.

Где-то там остались предательство женщины, которую он... думал, что любил. предательство отца, осмысление того, что мама, скорее всего выйдет за муж за Иевлева. Он просто принял все, прожил и пошел дальше.

Это - как скорлупа.

Важно только то, что внутри. Что останется в результате: труха или сталь.

Может быть, это было жестоко со стороны Марии Александровны швырнуть своего бестолкового сына вот так, как щенка, плавать в большой бизнес. Но так ведь он сам напросился. И теперь не время было скулить и жалеть себя. Он или выгребется...

«Или» Николай не рассматривал. Но да, тяжело было адски.

Здесь в фирме каждый помнил его мать. Конечно, их сравнивали, конечно, снисходительно улыбались или кривились, когда он что-то прощелкивал. А он прощелкивал, такое бывало и часто, особенно в первое время. Потому что опыта мало, опыта ноль.

Но Коля, сцепив зубы тянул, тянул этот неподъемный воз. И в какой-то момент понял, что подается, а дальше надо тащить и оно пойдет как надо.

Конечно, он бы не справился без Милки. Без мелкой сестренки, которая как атомный котел, способна на себе ледокол тащить. И очень здорово помог Шахов.

Николай брал все от всех, впитывал полезное, учился на ходу, потому что делать все надо было быстро.