Невеста Темного принца (СИ)

— Я не милый славный парень, Шпилька, - я угрожающе двинулся в ее сторону, надеясь, что к тому времени, как закончу свой монолог, Нана будет соблазнительно загнана в угол, беспомощна и готова оказать достойное сопротивление для нашего взаимного удовольствия. – Я злая, жестокая тварь, эгоистичная, самовлюбленная и привыкшая быть на вершине мира. Меня не тяготит одиночество, муки совести и прочая шелуха, от которой млеют романтические девочки, вроде тебя. Я редко думаю о том, что могу причинить кому-то боль, потому что я не склонен заниматься бесконечным самокопанием и считаю его бесполезной тратой времени. Можешь сколько угодно морщить свой маленький лоб, Шпилька, но признай уже, что именно в такого меня ты втрескалась.

То, как она поджала губы, выдохнула, пытаясь контролировать сбившееся дыхание, говорила само за себя. Что, женушка, думаешь, я не в курсе, что ты от меня без ума? Да ладно.

— Ты свинья, Р’ранис Шад’Арэн.

— Продолжай дальше по списку, это я уже слышал.

Еще шаг к ней – и Нана попятилась за диван. Я легко перемахнул через него, на ходу растягивая пуговицы на рубашке, продолжая поигрывать ремнем. Судя по тому, как она на него смотрела, ее все это не так, чтобы уж и пугало. Моя девочка. Мать его все, идеальная!

— Я тебя не люблю, - вздернув свой хорошенький нос, сказала она.

— Любишь, Шпилька.

— Продолжай убеждать себя в этом и может быть когда-то сам поверишь.

— Малышка. Это мои словечки, так что ты не оригинальна. Но мне по душе, что ты так хорошо слушаешь и слышишь то, что я говорю. Еще бы глаза протерла, чтобы видеть то, что происходит под самым носом – цены бы тебе не было.

— Я не хочу иметь с тобой ничего общего.

— Врешь. Спорим, ты мокрая уже сейчас?

— Что?!

Алые щеки были такими соблазнительными, что я наплевал на пуговицы, рывком содрал рубашку, швырнул ее черт знает куда. Шпилька скользнула взглядом по моему телу: ее ресницы задрожали, губы приоткрылись, а кончик языка пробежался по алой коже, делая ее соблазнительно влажной.

— Ты знаешь, что я прав.

— Думаешь, все проблемы можно решить… постелью?

— Думаю, в постели я тебя быстро успокою и отобью желание брыкаться. Очевидно, в таком состоянии и учитывая твое положение, ты совершенно неспособна адекватно воспринимать информацию. Я не против поговорить, Шпилька, но сейчас ты меня все равно не услышишь.

Ох, ее лицо в этот момент… Так и вижу, как она перебирает в голове варианты развития событий, пытаясь найти хоть какие-то плюсы в своем упрямстве против моего многообещающего напора. Пытается – и не может. Потому что знает - нам, блядь, хорошо вместе вне зависимости от того, обижены мы друг на друга или у нас идиллия. Мне понадобилась пара часов после нашего первого секса, чтобы осознать это и принять тот факт, что в моей жизни сейчас существует только одна женщина, которая заводит настолько сильно, что я даже боюсь о ней думать, иначе ходил бы каменным стояком двадцать четыре часа в сутки. Она же упорно продолжает копаться, рыскать, искать причину своего желания и убегает от него, словно это что-то постыдное. И чем раньше я вколочу в ее хорошенькую голову тот факт, что ничего грязного в сексе без взаимного сахарного признания и прочих соплей нет, тем быстрее мы оба начнем наслаждаться друг другом.

Пока она пыталась собраться с мыслями и придумать контраргумент, я все-таки затолкал ее в угол. Хвала богам, проклятая пижама идеально быстро снимается. Рывок вниз: и ткань поддалась, с соблазнительным треском разошлась надвое. Нана охнула, попыталась прикрыться руками, но я был готов к такому повороту событий. Быстро, пока она снова не открыла рот, прижал ее к стене. Шпилька взвизгнула и на меня обрушился град кулаков. Удары барабанили по груди, доставляя ровно столько дискомфорта, сколько требовалось, чтобы я оставался «трезвым»: боюсь, что на взводе я вполне мог бы невольно причинить ей боль. Ту, которая не входит в мои сегодняшние планы.

— Ненавижу тебя, ты, эгоистичная задница!

— Повторяешь, Шпилька.

— Придурок!

— А ты – капризный ребенок, - беззлобно ответил я, легко хватая ее за руку со сжатым кулаком. Быстро, пока она заносила для удара вторую руку, впился в ее запястье, языком поглаживая сплетение вен под тонкой кожей. Удары ее бешено колотящегося сердца завибрировали у меня на языке, пробирая до самого нутра. – Маленькая капризная девочка, которая захотела послушную игрушку по имени «Плюшевый Р’ран». Жаль тебя разочаровывать, Нана, но эта игрушка существует лишь в твоем воображении.

Она всхлипнула: не от огорчения, от сладкого возбуждения, когда я осторожно прикусил ее кожу. Вот и хорошо, то что нужно, чтобы сделать то, о чем я мечтал до неприличия долго – заняться с ней любовью в нашей постели, в нашем доме.

Глава тридцать вторая: Р’ран