Невеста тирана (СИ)

Джулия воспользовалась моментом и потихоньку пятилась. Завернула за угол и остановилась подглядеть, чем все закончится. Но Дженарро стоял на своем — не пускал. Наконец, он раскланялся и исчез в галерее, оставив просителей ни с чем.

Тираниха какое-то время стояла, замерев, вдруг метнулась к Доротее, и под своды взвился звонкий хлесткий звук отменной пощечины:

— Растяпа!

Джулия невольно вздрогнула, прижала пальцы к губам. Надо же… надо полагать, что эта пощечина — последствия того, что началось еще на террасе. Знать бы, что началось! Она развернулась, немного прошла на цыпочках, чтобы не привлекать внимание сеньоры Соврано, и направилась в покои. Теперь предстояло выслушать историю о безрезультатных поисках Альбы. И, конечно, написать письмо. Написать так, чтобы Фацио остался доволен, прочитав его.

Глава 24

Конечно, Альба еще не вернулась — изображала усердие. Но сейчас, когда все так ладно складывалось, это, скорее, смешило. Джулия никогда не видела Альбу такой. А чтобы ослушалась или уперлась — никогда подобного не было. А тут — словно подменили. При одном упоминании о Дженарро Альба становилась сама не своя, словно демоны в нее вселялись. И краснела, будто вот-вот хватит удар.

Но, что не говори, странный он, этот Дженарро. И, судя по всему, посвящен во все тайны своего господина. И предан ему. Джулия поняла это тогда, на лестнице. По одному лишь его взгляду. Впрочем, это доверие было видно и прежде. На их тренировках в дороге Джулия не раз замечала, в какой опасной близости от горла господина был клинок слуги. Она вдруг пожала плечами собственным мыслям: ведь если это правда, про клинок и болезнь, то Фацио ничего и не грозило… Но разве так бывает? И что тогда произошло там, на лестнице?

Амато тоже был наделен родовой магией, перешедшей от отца, но болел, как и все прочие. Ранения Джулия не помнила, но простуды и желудочная хворь мучили брата довольно часто. Правда, излечивался он быстро и, порой, без вмешательства лекаря. Но это не давало абсолютной неуязвимости. Наделяет ли ею Темный дар, как утверждают? И что тогда все же случилось со старым тираном?

Темная история, полная тихих шепотков… Конечно, Джулию в подробности никто не посвящал. До них с сестрой долетали лишь жалкие крупицы. Но главного было не скрыть — Амато обвиняли. Он несколько раз за короткий срок представал перед собранной коллегией, и Джулия видела, что в это время творилось с Паолой. Она места себе не находила. Выходит, не болезнь — искали внешнюю причину. Причину, которую могла породить чужая рука… Значит, Фацио солгал? И тираниха? Зачем? Негодование сеньоры Соврано выглядело слишком натурально…

Неожиданный скрип двери заставил вздрогнуть. Джулия даже инстинктивно сильнее, чем следовало, прижала Лапушку, за что тот недовольно тявкнул и прикусил рукав. Он соскочил на пол и споро забрался на кровать. Тут же по широкой резной спинке влез на балдахин и уже проминал матерчатую крышу. Он отыскал себе идеальное укрытие, даже ночевал там. И даже если мерзкий кот снова проберется — до Лапы ему не добраться. Теперь первым делом, как Альба подберет служанок, нужно будет приказать хорошенько вытрясти балдахин, чтобы не пришлось потом опять собирать с Лапы пыль и липкие тенета.

Альба заметила Джулию, вскинула голову и выпучила глаза:

— Что там творится, сеньора! Такой визг! Такой крик! Тираниха гоняет прислугу, почем зря, а эта Доротея уже битый час рыдает, никак не опомнится!

— Что же у них стряслось?

Альба пожала плечами:

— Я бы и сама хотела знать. Но криков! Сдается мне, эта Доротея чем-то провинилась — ведь не зря в ногах у тиранихи утром валялась. И теперь все норовит упасть.

— В чем же провинилась? — Джулия скрестила руки на груди.

На щеках Альбы проступили красные пятна. Было ясно видно, что она не столько впечатлена скандалом, сколько заговаривает зубы.

— Чего не знаю, того не знаю, сеньора. Грешна — подслушивала, но ничего толком не прознала. Да и грех не велик — там так кричат, что весь дом слышит. Но я сама видела, как слуги ее сундуки вниз волокли. Может, выставляют ее? По мне — правильно делают. Уж больно она задирается.

В груди заскребло:

— Альба… Ты что, успела поссориться с ней?

Та поджала губы:

— Да что вы, сеньора! Разве ж это ссора? Только зыркает так, будто я у нее украла что.

— Но, ты же, не украла?

Альба наспех сделала жест, отгоняющий беду:

— Господь с вами, сеньора! Я же не воровка какая! И служу не кому-нибудь — а господской невесте.

— Что ж, — Джулия пожала плечами, — это их дела. Мы и не суемся, раз нас не касается.

Альба замолкла и опустила голову. Джулия посмотрела на нее:

— Ну, сыскала Дженарро? Почему не пришел? Сказал, когда придет?

Та охотно кивнула:

— Искала, сеньора. Весь дом обошла. Но нет его нигде. Слуги говорят, может, уехал куда. Никто не знает, когда будет.

Джулия даже хмыкнула. Она и не ждала от Альбы другого ответа. Но ловить на лжи не стала. Лишь кивнула:

— Ладно, это подождет. Вот что… Альба, раздобудь мне бумаги, перьев и чернил. И побыстрее. И спроси лучше сразу у управителя.

Служанка с готовностью кивнула: