Невеста тирана (СИ)

Лекарь ничего не ответил, лишь утирал ладонью лоб, покрывшийся испариной. Какое-то время в комнате висела плотная липкая тишина. Мерригар все же не выдержал, шагнул к креслу:

— Сеньора Антонелла, сеньора Джулия права. Я должен хотя бы взглянуть, нуждается ли больной в моей помощи.

Тираниха неестественно выпрямилась в своем кресле:

— Я приказываю вам остаться, Мерригар! Все это выдумки вздорной девицы, которая решила, что может распоряжаться в моем доме. Такому не бывать!

Тот поник и сделал шаг назад. Джулия смотрела в прекрасное лицо тиранихи и лишь удивлялась, сколько злобы и желчи скрыто под ним. Стерва наверняка хотя бы на крупицу допускала, что Фацио мог прислать Джулию, и хотела лишь одного — чтобы та не выполнила поручение. Пусть даже ценой чужой жизни… Но это же бесчеловечно! Противоречит всем законам: и людским, и божьим.

Джулия выпрямилась, подняла голову:

— Маэстро Мерригар, именем сеньора Фацио я приказываю вам немедленно явиться в его покои, осмотреть раненого и оказать всю надлежащую помощь. Вы поняли меня?

Лекарь посмотрел на тираниху, и тут же поклонился Джулии:

— Как прикажет сеньора.

Он направился к выходу, и в тишине еще долго раздавался звук его тяжелых неровных шагов. Как барабанные удары или стук встревоженного сердца.

Стерва будто онемела. Смотрела на Джулию, как на редкую отвратительную гадину. Наконец, очнулась:

Джулия сглотнула:

— Он сам дал мне это право, сеньора. И, полагаю, вы понимаете, что я не лгу. — Она поклонилась, как полагалось: — Доброй ночи, сеньора.

Джулия развернулась и, едва не срываясь на бег, покинула покои тиранихи. Юркнула в свою дверь, у которой не было никаких бдительных лакеев. Пустота снаружи, пустота внутри. Лишь Лапушка обрадовался ее возвращению до поскуливания и тявканья. Только Лапушка…

Альбы в покоях не было.

Глава 46

На консоли у входа в комнату горела дежурная свеча. Как и в прихожей. Значит, кто-то их все же зажег… Кто, если не Альба?

Джулия прислушалась с замиранием сердца:

— Альба?

Конечно, тишина. Лишь шумное сопение Лапушки и топот маленьких проворных лап. Джулия зажгла еще свечей, прижала к себе зверька, понимая, как соскучилась. Будто не видела целую вечность. Ни за что бы рук не разжимать! Теперь Лапушка — единственное, что у нее осталось. Потеря Альбы ощущалась внутри зияющей дырой, в которой свистел ледяной ветер, но некогда было горевать. Это к лучшему…. Не хватало только раскиснуть и давиться слезами. Потом, после. Сейчас нужно возвращаться к Фацио — это важнее. Джулия очень надеялась найти его в сознании. Еще бы знать, что Альба благополучна... Хотя бы знать. Что эта стерва могла с ней сделать?

О том, чтобы переодеться в одиночку, не могло быть и речи — самой просто не справиться. Платье пропылилось и испачкалось, рубашка насквозь пропиталась потом. Даже сейчас чувствовалось, как она влажно липнет к коже. Что ж… не платье главное, хоть и появляться перед Фацио такой неряхой больше не хотелось. Джулия отпустила с рук Лапу, и тот беспокойно заметался, оставляя в темноте яркий жемчужно-голубой шлейф. Обегал кругами, подпрыгивал, тявкал. То и дело жадно нюхал юбку, будто что учуял. Глаза горели, уши настороженно торчали. Он будто немного сбесился. И все это наводило на мысль, что платье скверно пахнет… Наверняка мышами… В том проклятом подземелье, уж точно, полно мышей. Джулия поежилась от омерзения, попыталась, было, нашарить шнуровку на спине, но вовремя одумалась: снять — полбеды, а вот затянуть… лучше идти грязной, чем раздетой. О том, чтобы вообще не идти, не могло быть и речи. Лапушка встал на задние лапы и скреб юбку когтями, словно хотел пропороть дыру, поводил носом по ткани.

Джулия стряхнула зверька, притопнула:

— А, ну, перестань! Да что с тобой? — Тут же нагнулась и погладила по сизой голове: — Не бойся, больше не оставлю. Обещаю.

Ни за что не оставит! Больше ни на минуту! Не хватало, чтобы эта ненормальная избавилась еще и от Лапушки! Такого уже не пережить. Джулия кинулась к своему сундуку, достала с самого дна отрез беленого льна — разорвать на бинты, если понадобится. С сожалением посмотрела на висящее на спинке стула синее платье — Альба приготовила. Вдруг скрипнула дверь. Сердце бешено заколотилось, Джулия от волнения едва устояла на ногах. Неужели Альба! Она обернулась, даже задержала дыхание.

Нет, не Альба… В дверь робко протиснулась молоденькая служанка. Совсем юная, почти ребенок. Крохотного роста, белолицая, с яркими наливными щеками. Из-под чепца выбивались темные кудри.

— Сеньора, — девушка поклонилась, — я к вашим услугам.

Джулия нахмурилась, подобрала на руки Лапушку:

— Ты кто такая? Что ты здесь делаешь?

Та не поднимала глаз.

— Меня прислала сеньора Розабелла, еще днем. Сказала, вам понадобится служанка.

Джулия крепче сжала Лапу:

— Розабелла?

Девушка кивнула:

— Я горничная донны Розабеллы.

— А где Альба?

Та пожала плечами:

— Не знаю, сеньора. Я ее не застала. Я жду вас с полудня, и вашей служанки уже не было.

Джулия вновь нахмурилась:

— Где ждешь?

Девчушка кивнула на дверь: