Подойдя к зеркалу, король повернул на его раме какую-то крохотную штучку, и зеркало перестало быть зеркалом. В нем появилась картинка.
Занятно! Должно быть, это какое-то колдовское колдовство. У нас в деревне ни у кого не было такого зеркала.
– Смотри сюда, Фплиф, чтобы узнать предысторию, – вздохнул Кромбис. – Смотри.
– Ага, – сказал я и удобней устроился на полу, чтобы поглазеть на живые картинки. Чудеса! Меня еще и развлекают, чтобы я не заскучал!
Обязательно расскажу своим, что в Баркарии к троллям относятся словно к важным персонам. Притаскивают во дворец и…
Зеркало умело говорить красивым женским голосом. Он очаровал меня, словно сосиска голодную псину. Я растаял.
4
В одном прекрасном королевстве жили-были король и королева. Они были счастливы в браке и справедливо правили своими подданными, ибо по доброте душевной даже помыслить не могли о каком-либо злодеянии, – сообщило мне зеркало, показывая виды тучных пастбищ, не менее тучных стад и величественные горы. Горы и тучности сменились городами и деревнями. Селяне белозубо улыбались и махали проезжавшим через Баркарию путникам. И вот наконец в волшебном зеркале появилась столица. Ламарг то бишь. – И вот однажды родилась у короля и королевы дочка. Очаровательная принцесса с глазами голубыми, словно небесная лазурь, с кожей нежной и мягкой, словно самый дорогой шелк. Все были без ума от малышки, и, казалось, на королевство снизошла божественная благодать. Мудрые говорили, что она принесет Баркарии процветание, неслыханное с начала времен. Иноземные монархи заваливали счастливого отца поздравлениями, слали новорожденной подарки и игрушки. Не было конца радости. Король души не чаял в дочке и устроил в честь ее рождения десятидневный праздник по всему королевству. Народ восхвалял монарха и его дитя. Все ждали наступления Самых Лучших Времен. – Снова промелькнули в зеркале счастливые физиономии. Народ подкидывал вверх шапки и чепчики, бросал лепестки роз и тюльпанов под колеса королевской кареты с открытым верхом. Монаршая чета раздавала воздушные поцелуи. – И вот наступил день, когда принцессе надо было дать имя. Для проведения этого обряда король пригласил известную и прославленную чародейку, которая приняла предложение Кромбиса с большой радостью. В прекрасный летний полдень чародейка провела обряд имянаречения. Принцесса получила имя Бьянка. Сказала чародейка: «Вижу в волшебной чаше с водой, что ждет Бьянку большое и светлое будущее. Вижу радость и счастье, свет и тепло. Вижу согласие и слышу ласковые слова… Ибо пришла в мир девочка, подобная богине!»
Таковы были слова пророчества, и король с королевой плакали от умиления. Художники наперебой предлагали написать портрет Бьянки, но такой чести удостоились только самые лучшие. И портреты маленькой красавицы разошлись по землям, восхитив всех и каждого. – Зеркало показало один из портретов: малявка в подгузниках играет погремушкой. – Так шли годы. Принцесса росла. И вдруг случилось нечто неожиданное – из ангелочка и воздушного и нежного существа она превратилась в коварного и капризного ребенка. Много неприятностей претерпели от нее не только няньки и фрейлины, но и сами родители. Не было дня, чтобы Бьянка не натворила чего-нибудь скверного. Девочка не чистила зубы, не умывалась, плохо ела или вовсе бросалась едой. Когда ей чего-то хотелось, она падала на пол и принималась дрыгать ногами. У кого есть непослушные дети, тот поймет, о чем я говорю. Мать и отец тратили много сил на борьбу с внезапно испортившимся характером юной принцессы. Ничего не помогало. Никакие увещевания, никакие наказания. Бьянка превратилась в маленькое чудовище, повергая когда-то счастливых родителей в черное отчаяние. Решил тогда король позвать на помощь ту самую чародейку, что проводила обряд имянаречения и предрекла принцессе светлое будущее. Но та лишь пожала плечами. Никакая магия прославленной магички не помогла. И тогда в дело вступили другие маги. Кто только не пробовал справиться с Бьянкой и хоть как-то повлиять на нее – все было напрасно. Для короля и королевы наступили черные дни, да что там – можно сказать, черные годы!