Невеста твоего брата (СИ)

Подшучивающие друг над другом парни были давними приятелями. Вместе закончили физико-математический класс, поступили в один вуз, а теперь чуть меньше года бок о бок работали в одной компании. Им было по двадцать четыре. Но если Вася уже пару лет как состоял в законном браке, то Костя совершенно не собирался остепеняться и развлекался тем, что очаровывал многочисленных особ женского пола. Доводя общение с ними до разной степени близости, он никогда не строил серьезных планов.

— Свадьбу я тебе не обещаю, — приподнял брови Костя, — но на даче у тебя на новый год буду с ней.

— А если она замужем или несвободна? — их коллега искренне изумилась словам Константина.

— Она не замужем и свободна, — уверенно ответил тот.

— По рукам, — вставил слово Василий.

— Ну вы даете, — произнесла скрепившая рукопожатие девушка, — вот зачем вам это? Понимаю, Леер как огня боится скуки и развлекает себя, чем только может. Но ты, Вась?

— Просто в такую и он может влюбиться, а за это шоу я бы даже заплатил.

***

Прохладный воздух мансарды дачного дома окутывает ее обнаженное тело. Но замерзнуть у нее не получилось бы при всем желании. Прикосновения теплых рук и горячих губ, которые она ощущает, кажется, всей поверхностью своей кожи не то что согревают, а сладостно плавят ее.

Жадно всасывая и покусывая, он проходится поцелуями по светлой нежности ее шеи и ключиц, оставляя припухшие следы, не видные в ночной мгле. Ладонью ведет от колена вверх по стройному бедру, минуя живот, накрывает грудь, круговым движением лаская затвердевший сосок. Она запускает тонкие пальцы в его мягкие, коротко остриженные волосы, притягивает к себе за затылок и соединяет их губы.

Он углубляет поцелуй, рукою скользя вниз по гладкой коже, пока ладонь не оказывается меж внутренних сторон ее бедер. Пульсирующее внизу живота нетерпение заставляет ее податься вперед к его пальцам, которые становятся влажными от соприкосновения. С ее губ слетает приглушенный стон.

Она опускает руку, ощупав его твердый плоский живот, спускается к нежной возбужденной плоти. Его дыхание становится хриплым и отчетливо различимым.

Внезапно к еле слышной музыке, раздающейся снизу, где самые стойкие друзья Кости еще веселятся на исходе новогодней ночи, прибавляется громкий звук. Телефон.

— Это Макс, — парень шумно выдыхает.

— Отвечай, — Ира усмехается и перекатывается на бок, — старший брат — это святое.

— Я быстро! — он кладет руку на ее живот. — Да, братишка! И тебя с тем же и по тому же…

Договорив, он склоняется над своим голубоглазым трофеем. В придачу к чувственным отношениям с которым, он сегодня выиграл у приятеля и хозяина дачи, где они находились, кругленькую сумму.

— Как он? — говорит девушка.

— Тебе интересно? — спрашивает младший Леер, отрывисто касаясь ее лица губами. — В Израиле, лечит своим пациентам зубы. Ну не сейчас, а вообще. Приедет вроде летом.

— Ясно, — хрипло произносит Ира, притягивая своего молодого человека к себе за плечи.

Больше их никто не беспокоил.

Глава 1

Летний вечер еще не наступил, но время уже часа три как перевалило за полдень. Привычный для начала июля зной почти не чувствовался. Накануне несколько дней шли дожди, и сегодня яркое солнце, наконец воцарившись, только начинало прогревать воздух.

Широкая ладонь легла на ручку ворот, обеспечивающих вход на территорию близ загородного дома. Те, в свою очередь, поддались, и мужчина, чуть поколебавшись, оказался по ту сторону высокого кирпичного ограждения. Хотя раздумья были уже лишними, раз уж Макс решился-таки посетить родительское гнездо. «Как будто ждут…» — усмехнулся он незапертой калитке.

Впрочем, сегодня его явно не ожидали, Максим Леер не предупредил семью о своем прилете. Об этом факте знал только его лучший друг, который и встретил его в аэропорту.

Сделав несколько шагов вглубь усадьбы, мужчина замер. Здесь он вырос.

Конечно, во времена его детства территория не имела широкой, выложенной добротной светло-коричневой плиткой дорожки от ворот до крыльца. Идеального газона по бокам от нее. Простой по архитектуре дом не был облицован рыжевато-красным кирпичом. Забор, ныне выложенный из этого же материала, был попроще.

Но его память и душа словно не видели этих перемен. Ему казалось, что стоит на миг закрыть глаза, разбежаться, и маленький Максимка помчится мимо маминых клумб по асфальтированной дорожке к высокому крыльцу. И тут главное не упасть — ведь так больно будет, коленками. А плакать нельзя, мальчики не должны плакать. Хотя с появлением братика Кости оказалось, что и мальчишки могут реветь и быть ласково утешенными… Но у Макса тогда уже были другие интересы, все меньше и меньше связанные с родителями…

Мужчина тряхнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания, и пружинистым шагом, разминая затекшие от сидений в средствах передвижения ноги, отправился в дом.

— Ирочка, малышка! Ну зачем же ты ей дала колбаску?! Это ей ни в коем случае нельзя!

Высокий женский голос жеманно любезничал, по факту звуча высокомерно и уничижительно. Максим узнал мать.