Невеста в алом

— Черт побери, Рэнс, ты так ничего и не объяснил, — задержал он старого друга, схватив его за руку. — Тебе не нравится парень? Или ты не доверяешь ему?

— Ну вот, ты опять пытаешься прочесть мои мысли.

— О, ради Бога. Уж на это я точно не способен.

— Правда? — Лейзонби повернулся и начал спускаться по лестнице, подол его коричневого одеяния из шерсти волочился за ним по ступенькам; Бессетт последовал за ним. — Но что касается ответа на твой вопрос, Джефф, то скажу прямо: мне нравится помощник, — продолжил он, бросая слова через плечо. — Но я не уверен, что он понравится остальным.

Спустившись в основное помещение, Бессетт и Лейзонби заняли свои места среди остальных Хранителей. Церемония началась, и все они немного механически отвечали на литургию Сазерленда. Традиционные молитвы были произнесены, затем передали чашу с вином, но Джефф отпил из нее чисто символически.

По правде говоря, хотя он и мог обвинить Рэнса в том, что тот не воспринимает подобные церемониальные штуки всерьез, сам Джефф едва касался тонкостей обрядов и ритуалов. Они оба были гораздо больше озабочены практическими вопросами, касающимися того, как возродить и обновить организацию, которая всего несколько лет находилась на грани развала, а ее члены из-за войны были разбросаны по всей Европе.

Церемония инициации всегда проводилась на латыни, языке последних, все еще существующих, официальных рукописей Братства. За столетия многие записи Братства были уничтожены, часто из самосохранения — особенно в Средние века, когда Дар начал постепенно исчезать, а также во времена Инквизиции, когда многих из ватейи пытали.

Хотя ватейи не сжигали как еретиков и не топили как ведьм, их судьба была трагичной ввиду того, что они были недооценены. Из-за подобной жестокости и невежества возникли Хранители, призванные защищать самых слабых среди них.

Теперь они должны были принимать в свои ряды нового члена. По традиции, молодой человек, сейчас скрытый за Главным алтарем, является близким родственником одного из ватейи и рожден под знаком Огня и Войны. Он может сам обладать Даром в той или иной степени. Но его с юности должен был воспитывать один из посвященных — скорее всего один из Адвокатов — или доверенный член семьи.

Бабушка Джеффа была одним из таких членов семьи, и хотя Братство не допускало в свои ряды женщин, она была доверенным представителем организации в Шотландии, где секта всегда была сильной и занимала прочные позиции. Она также обладала мощным Даром, и Джефф жалел, что не в состоянии отдать ей должное. Глубокая тишина воцарилась в помещении, как всегда бывало в тех редких случаях, когда в ряды Братства вводился новый член, а официальное введение в должность Хранителя было редчайшим из редких случаев.

Сазерленд подошел к алтарю, поднял медный ключ, висевший на золотой цепочке у пояса, и открыл древний железный ларец. Откинув крышку, он осторожно извлек потрепанную книгу, которая лежала уже открытой и была заложена длинной кроваво-красной лентой.

«Книга Истин» была самой редкой книгой Братства. В древнем томе были сформулированы все известные обряды, используемые в той или иной форме со времен расцвета Римской империи.

Священник, подняв правую руку в знак вечного благословения, а левой прижав открытую книгу, прочитал несколько коротких слов, призывая соискателя отдать свою жизнь делу и просить Бога защищать его в своей работе.

Затем он опустил руку и сделал знак.

Стоящий между двумя мощными колоннами Главный алтарь начал дрожать и издавать звук, похожий на работающий мельничный жернов. Сначала медленно, а затем с удивительной быстротой алтарь развернулся на половину круга.

Первое, что осознал Джефф, было то, что, как ни странно, помощник не был голым.

Хотя, согласно ритуалу, на запястьях и глазах парня были повязки, он не был полностью обнажен. На нем была льняная сорочка чуть ниже колен.

И второе, что осознал Джефф, что помощник отнюдь не был юношей.

Кто-то ахнул.

Кто-то другой, но не он. Джефф не мог даже дышать.

Сазерленд тоже замер перед алтарем. С широко раскрытыми глазами он прижимал священную книгу к груди. Его рот тихо открывался и закрывался, затем он издал странный булькающий звук, какой бывает когда посудные помои разыскивают кухонный слив.

Движимый этим звуком, Рутвейн начал пробираться сквозь толпу. Он забрал книгу у Сазерленда, а затем повернулся ко всем.

— Чья эта шутка? — вскрикнул он, потрясая книгой над головой. — Ради Бога, пусть негодяй выйдет вперед!

И наконец, третье, что понял Джефф, было то, что помощник, возможно, все-таки был обнажен, ибо сорочка, или что там это было, оставляла простор для воображения. Девушка стояла на алтаре, прямая и гордая, несмотря на веревки, которые связывали ее запястья. Она была высокого роста, с крепкой маленькой грудью, которая слишком быстро поднималась и опускалась, дикой гривой черных как смоль волос, которые спускались до талии, и длинными, стройными ногами.

Во всем этом было что-то удивительное. Не говоря уже об эротической подоплеке со всеми этими веревками и повязками на глазах и, конечно, этими ногами…