Невеста в алом

— Да, потому что если она никого вокруг не знает, то ей и не к кому обратиться за помощью, — согласился Джефф. — Так что мы должны постараться выглядеть настолько бестолковыми и наивными, насколько это возможно.

— Возможно, нам стоит стать бедными? — заметила Анаис.

— Да. Давайте намекнем мадам Моро, что мы живем на жестком содержании у моего отца, — предложил он. — Он оплачивает все наши счета и следит за каждым потраченным су.

Анаис фыркнула.

— А когда намекнуть-то? Бедняжке даже не разрешают зайти на чай в дом на противоположной стороне улицы!

— Да, но она каждый день в одно и то же время ходит в парк. — Джефф сдернул пиджак со спинки кресла и надел его. — И там она встречается с Лезанном.

— И что?

— Надевайте свой плащ, — приказал он. — А я захвачу мольберт. Возможно, пришло время встретиться с Лезанном и показать ему, насколько мы безобидны и легкомысленны. И вовсе не опасны.

Здание по адресу Уайтхолл-плейс, 4, находящееся в самом сердце правительства ее величества в Лондоне, было скромным домом, который примыкал к внутреннему двору, имеющему дурную репутацию и, согласно легенде, когда-то принадлежавшему древним королям Шотландии. И хотя леди могла — в очень редких случаях — отважиться пройти через двери здания по этому адресу, вряд ли бы ее увидели возвращающейся обратно, ибо Скотленд-Ярд быстро стал самым печально известным из полицейских участков Лондона и местом, которое посещали в основном представители постоянно снующего сброда Вестминстера.

И так получилось, что в один прекрасный весенний день граф Лейзонби в сопровождении леди Аниши Стаффорд поднялся по ступенькам служебного входа, распахнул дверь и поклонился.

Леди Аниша, слегка задрав нос, прошла мимо него, все еще недовольная сделкой, которую заключила. Сразу за дверью было что-то вроде поста привратника, но он был пуст. Она огляделась, не зная, что делать.

— Пошли, — немного грубовато сказал Лейзонби. — Нам просто надо подняться.

Леди Аниша скрестила руки на груди.

— И что, о нас не объявят?

— Это Скотленд-Ярд, а не Букингемский дворец, — проворчал он, ведя ее к лестнице. — Кроме того, ты обещала.

— А ты обещал пойти со мной в театр, — возразила она.

— Что я и…

— Да, сделал, — перебила она. — Только вот прохрапел всю последнюю арию.

— Ниш, эта песня тянулась, как кривой плуг позади хромой лошади, — объяснил он. — Тебе еще повезло, что она закончилась до того, как я чуть не умер от скуки и не началось мое трупное окоченение. Разве ты смогла бы спустить вниз по такой узкой лестнице мой застывший труп?

— Какой же ты бестолковый! — вскрикнула она. — Ты проспал самую величайшую арию в мире! Как же тебе не стыдно?

— Признаю, я — обыватель, — проворчал Лейзонби. — Прошу прощения, если я испортил тебе вечер с будущими родственниками. Но это был твой выбор, Ниш, — взять меня с собой, а ты знала, кто я.

Пока Лейзонби тащил ее по лестнице, леди Аниша продолжала бормотать и в недвусмысленных выражениях жаловаться на то, что вокруг грязно, воняет протухшими овощами и потом. Лейзонби объяснил со своей обычной прямотой, что, как правило, у людей, которые приходят в Скотленд-Ярд, бывает повод попотеть.

Наверху второго лестничного пролета они свернули в длинную узкую комнату, разделенную низкой стойкой, какие бывают в городском суде, — леди Аниша никогда такой не видела, но в магазинах по всему городу красовались карикатуры господина Крукшенка на зал суда.

За небольшой стойкой сидели два одинаковых клерка, похожих на пару лакеев. Это были парни в черных пиджаках, одинакового роста и веса — очень высокие и худые, — взгромоздившиеся на стулья по обе стороны высокого стола.

Около стены со стороны леди Аниши стояло несколько стульев с очень прямыми спинками, без обивки и даже без подушек.

— Они не хотят, чтобы тебе здесь было хорошо, Ниш, — сказал лорд Лейзонби, когда она упомянула о дискомфорте. — Это место для страдания и неудобства.

— Но мне-то приходится страдать из-за жуткого неудобства во имя твоих интересов. — Леди Аниша махнула изящной рукой, отгоняя страшную смесь чернил, угольного дыма и вареной репы, поднимающуюся откуда-то из недр здания. — И как долго мы должны здесь сидеть?

Лейзонби указал на дверь в дальнем конце комнате.

— Пока та дверь не откроется и мне не удастся протиснуться в кабинет.

Дверь, оказавшись гораздо услужливее лорда Лейзонби, выбрала этот момент, чтобы широко распахнуться и явить двух мужчин — одного тучного и претенциозно одетого, с толстой золотой цепочкой от часов, болтающейся у него на животе, и с прядями длинных, напомаженных темных волос, решительно свисающих вокруг его лысины, которая напоминала сальную тонзуру. Возвышающийся над ним второй мужчина выглядел гораздо интереснее. Помощник комиссара лондонской полиции был стройным, широкоплечим парнем с носом, напоминающим топорик для разделки мяса, и большой головой с аккуратно постриженными густыми темными волосами. Его не по моде чистое, лишенное усов и бакенбард лицо со впалыми щеками и жесткими темными глазами напоминало леди Анише хищную птицу.