Невеста ветра

Голова болела не так сильно, как после пяти бессонных ночей, и Эсме попыталась привести в порядок расползающиеся мыслеобразы, которые на сей раз больше напоминали улиток, чем рыб, и двигались соответствующим образом. Когда это почти удалось, она открыла глаза и осторожно приподняла голову.

Взгляд «Невесты» тотчас сосредоточился на ней — он больше не был враждебным, но все-таки оставался настороженным. Из иллюминатора лился мягкий розоватый свет — это рассвет или закат? Эсме понятия не имела, сколько времени прошло.

Кристобаль Крейн сидел на сундуке в очень неудобной позе — вытянув длинные ноги к двери, облокотившись о переборку — и дремал. Впрочем, он почти сразу проснулся, откинул свесившиеся на лоб длинные волосы и заметил с улыбкой:

— Вы испортили платье весьма экстравагантным образом, Эсме!

Тут только она сообразила, что одета в длинную рубаху явно с чужого — капитанского? — плеча. Ей захотелось провалиться сквозь землю.

— А что я должен был делать? — магус виновато развел руками. — Вы же шлепнулись на колени прямо в лужу крови, а потом прижимали Кузнечика к груди… оно промокло насквозь. Уж извините…

«Кузнечик!»

Эсме тотчас обо всем забыла и требовательно спросила:

— Кузнечик, что с ним? Он… жив?

— Жив-здоров и уже занялся стиркой, — усмехнулся капитан. — Он очень живучий. Правда, говорит пока с трудом, очень хрипло.

— Я так и знала, что где-то допущу ошибку. — Эсме потупилась. — Я…

— Бросьте. Вы чуть было не пожертвовали собой, спасая юнгу на пиратском корабле, — перебил магус. — Знаете, сколько времени вы провели без сознания? Без малого четверо суток. Вся команда ходит на цыпочках — только и разговоров, что о здоровье целительницы.

Эсме покраснела еще сильнее.

— Капитан, я даже не знаю, что сказать…

— А ничего говорить не надо. Впрочем… у вас, верно, есть вопросы? Прошу, я весь внимание.

Целительница призадумалась. В самом деле, о чем она может спросить пирата, пока тот в настроении беседовать? Она прикрыла глаза и сквозь ресницы увидела: у ног капитана сгустилось черное пятно, от которого тянулись тонкие нити, опутавшие тело Крейна, словно щупальца кракена.

«Невеста» не оставляла их ни на миг.

— Что такое хакке? — спросила Эсме. — Отчего фрегат так его боится?

Крейн вздохнул и ответил вопросом на вопрос:

— Вы знакомы с трудами Синфы о средоточии разума?

— Конечно… — растерянно проговорила целительница. — Но откуда вы о них знаете?

— У меня было много свободного времени и большая библиотека, — пират небрежно махнул рукой. — Раз вы их читали, мне легче будет объяснить. Так вот, у фрегата, как и у человека, имеется некое средоточие разума, только у нас оно расположено в черепе, а у фрегатов — у основания грот-мачты. Как по-вашему, отчего?

Эсме пожала плечами.

— Возможно, это самое безопасное место?

— Почти правильно, — Крейн улыбнулся. — Это место недосягаемо для таранного удара. Но вот человеку показалось неправильным, что фрегат, по сути, неуязвим — ведь если средоточие разума не повреждено, корабль рано или поздно восстановит любое повреждение, — и тогда было создано хакке.

Корпус «Невесты» дрогнул — даже простой рассказ об этой страшной вещи сильно взволновал фрегат.

— Вам, наверное, так не показалось, но хакке на самом деле оружие никудышное. Оно плохо сбалансировано и не годится для метания, да только дело не в этом. У него особый наконечник — для того, чтобы пробить шкуру фрегата и поразить его… — Лицо Крейна сделалось очень суровым. — Средоточие разума восстановить невозможно, но без него фрегат не умирает. Он…

Внезапно Эсме прозрела.

— Я знаю, — сказала она. — Фрегат превращается в карго.

Карго, несчастное создание, лишенное парусов и обреченное влачить жалкую жизнь, вызывающее одно лишь отвращение…

— Карго, — повторил пират. Взгляд его разноцветных глаз казался устремленным куда-то далеко. — Послушная тварь, которая никогда не взбунтуется и не перевернется посреди океана кверху килем. Она будет ползать вдоль берега — медленно, спокойно… ну, пованивает чуток… куски на ходу отваливаются… подумаешь, неприятность! — Кулаки Крейна сжались; он сильно побледнел, а шрам на щеке, напротив, налился кровью. — Прошу, капитан, примите командование.

Последние слова он произнес явно не своим голосом, и Эсме испугалась. Она осторожно коснулась его руки, и пират, вздрогнув всем телом, пришел в себя.

— Вот так, — произнес он будничным тоном, совершенно не выдававшим сильнейшего душевного волнения. — Что еще вы хотите узнать?

«Отчего фрегаты переворачиваются кверху килем?»

— Я только хотела спросить… — Эсме боялась, что Крейн снова начнет тонуть в воспоминаниях, и поэтому подбирала слова очень осторожно. — «Морская звезда»… она выглядела совсем другой… когда говорят, что фрегат сошел с ума, — это ведь на самом деле не так, я правильно понимаю?

Крейн снова вздохнул.