Невеста викинга

Бренна много раз завязывала и перевязывала то, что осталось от старинного Кодекса монастыря острова Скеллиг-Майкл. Теперь редкий фолиант был перевязан еще одним слоем плотной ткани. Конечно, обложка с драгоценными камнями была утрачена, но то мастерство, которое вложили монахи в рукопись, сохранилось. Бренна надеялась, что и в таком виде Кодекс удовлетворит аббата. В противном случае она не представляла, как заставить отца Амброзия сдержать свое слово.

Бренна поглядывала на Йоранда, сидевшего с другой стороны костра. Свет пламени выхватывал из темноты его красивое лицо. Внутренняя дрожь наполняла ее. Но слабый огонек надежды быстро погасили новые чувства.

Наконец Бренна поняла, что любовь к этому нормандцу напоминает падение в колодец. Под ногами исчезает почва, и ты видишь лишь исчезающий круг света. И главное, нет уверенности, что выберешься.

Бренна была так взволнованна, когда он пришел к ней, чтобы сказать, что они оставляют Дублин. Однако Йоранд говорил настолько сухо и Сдержанно, что радость Бренны быстро исчезла. Все последние дни, словно сговорившись, они старательно обходили друг друга, сказав за это время не более нескольких фраз — больше ради вежливости. Бренна чувствовала, что эта вежливая отчужденность совсем не то, что хочет ее сердце.

— Как только мы найдем ребенка, вы наверняка захотите поскорее возвратиться обратно в Донегол, — неожиданно сказал Йоранд, прерывая ее мысли. Она подняла взгляд на Йоранда. Его глаза были слегка прикрыты и пусты, как чистый лист пергамента.

— Да, это было бы лучше всего. Я дам приемным родителям компенсацию, — ответила Бренна, поглаживая кожаный мешочек с серебром, скрытый под одеждой. Бренна скопила его еще в Донеголе. Это было единственное богатство, которым располагала ирландская принцесса.

— Однако они могут не отдать ребенка так просто. Конечно, благословение аббата поможет нам, но лучше быть подальше, когда родители ребенка передумают, — сказал Йоранд, внимательно разглядывая веточку. Он говорил с наигранным безразличием. — Этот Муртог, кажется, сообразительный старичок, — продолжил он.

— Для своего возраста он хорошо сохранился, — ответила Бренна.

— Думаю, он может поехать с вами.

— В Донегол? — озадаченно спросила Бренна.

Йоранд в ответ лишь кивнул.

— Но в лодке будем мы с ребенком, и Муртога она принять уже не сможет. А почему… — решила спросить Бренна и вдруг замолчала, пораженная внезапной догадкой. Ее внутренности сжались, и вопрос прозвучал словно издалека: — Вы не хотите ехать со мной?!

Йоранд на мгновение зажмурился, как жмурятся на ярком солнце. Тут Бренна заметила, что с тех пор, как они покинули Дублин, морщины вокруг его красивых глаз стали еще рельефнее. Он выглядел таким же истрепанным и уставшим, как его старый плащ. Когда Йоранд открыл глаза, она прочитала в их синих глубинах ответ на свой вопрос.

«Боже мой! Значит, он бросает меня!» — подумала Бренна.

Но шепотом произнесла:

— Я понимаю.

Ей так хотелось сейчас расплакаться, но глаза были сухи. Если бы она могла поплакать, то это принесло бы ей облегчение. Но сейчас она почувствовала, словно внутри ее что-то умерло.

— Я действительно понимаю, — повторила она.

— Нет, принцесса, не понимаете, — устало улыбнулся Йоранд и пододвинулся поближе. — Совсем не то, что выдумаете.

Бренну наполнял пожар. «Что это? Гнев! За ним можно скрыть свои чувства», — подумала она.

— Мы сказали друг другу за всю неделю не более дюжины слов. Откуда вы можете знать, что я думаю?

— Все отражается на вашем прекрасном лице, принцесса, — ответил Йоранд, кладя ладонь на ее щеку. Большим пальцем нормандец провел по нежной коже. Его рука была теплой, и Бренна наклонила голову к ней.

Жар, который почувствовала Бренна и приняла за гнев, постепенно превращался в спокойное, ровное пламя страсти. Она презирала себя за то, что чувствует по отношению к этому человеку, который хочет ее бросить, и, не доверяя своему языку, молчала.

— Даже если бы вы решили скрыть что-то, ваше лицо, зеркало вашей души, откроет это. Ваши чувства светятся изнутри столь явственно, что их нельзя не заметить. Но на сей раз вы не правы, Бренна.

Йоранд наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.

— Я не оставляю вас, — заверил он.

— Но как понять то, что вы посылаете меня к отцу одну? Если это не расставание, то что?

— Временная разлука, — ответил Йоранд, возвращая руку на колено. — По крайней мере, я надеюсь, что так.

Когда Йоранд опустил руку, Бренна почувствовала, что ей вдруг стало холодно.

— Я много думал, искал иные пути достичь того, что я задумал, но не смог, — сказал нормандец, глядя на тлевшие головешки столь внимательно, словно там, в дымных глубинах, крылось решение его проблемы. Наконец он медленно покачал головой: — Вы должны довериться мне.

Бренна сглотнула ком. Он произнес те же самые слова, которые говорил, когда вел в удивительную страну любви, где она растворилась в нем. Но выбора у Бренны не было. Сейчас она могла рассчитывать только на Йоранда.

— А куда вы направляетесь? — спросила она.

— Сначала в Дублин, — ответил Йоранд. — Там у меня незаконченные дела.