Невеста вне отбора

- Я позволил тебе самостоятельно выбрать коня. Ты увидел самого массивного и красивого жеребца и сразу же его купил. Ты не расспросил о нем конюха или заводчика. Вижу - хочу. Новую лошадь ты получишь только в следующем году. А Фарнвард достанется Катарине. И я не позволю убить настолько дорогое животное.

- Спасибо, отец! - Катти изобразила реверанс.

- Но и ты, Катарина, тоже неправа. Конь принадлежал твоему брату, и прежде чем его брать, тебе стоило спросить на то разрешения.

Кивнув, Катти улыбнулась и легко извинилась. Подставлять эйта Фовера она не собиралась. То, из-за чего ее лишь пожурят, конюху может стоить работы.

Наведя порядок в семье, Линдгард ван Ретт удовлетворенно вздохнул и удалился в свой кабинет. Бросив напоследок, что Катарину ожидает мора ван Ретт. В сиреневой гостиной.

- Когда будет конкурс Симпатий, - ядовито прошипел Леандер, - свой цветок я отдам не тебе.

- И отец откусит тебе голову, - не менее ядовито отозвалась Катти, - потому что на публике семья должна быть едина.

Мама давно объяснила Катти, что брат ревнует. И ревнует не родителей, нет. Ревнует к магии - самой Катарине передались способности моры ван Ретт. А вот Леандер пошел в отца. Ни крошки таланта.

Правда, старший дерр ван Ретт был чрезвычайно умен и в молодости десять лет служил в королевской гвардии. Катти с нетерпением ожидала, когда в брате, наконец, проснется мужское начало и из капризного ребенка он станет благородным юношей. Нянюшка изредка ворчала, что взросление Леандера подзатянулось. Но как-то серьезней критиковать молодого дерра никто не смел.

Бросив на сестру презрительный взгляд, Леандер, печатая шаг, ушел. Катти только фыркнула и пошла к парадной лестнице. В Сиреневую гостиную можно попасть двумя путями: через главный холл или через домашнюю винтовую лестницу. Последняя для Катарины была сложно преодолима.

Последнее время мэдчен ван Ретт ловила себя на мысли, что с годами разница в возрасте между ней и братом не сглаживается. В том смысле, что Леандер будто застыл в детстве. Все еще пытается пробудить в себе дар к общей магии, хотя всем известно - если магия до шестнадцати лет не проснулась, все. Уже не проснется. А ему семнадцать.

Но упрямец вычитал, что третий глава Ордена белаторов, живший в незапамятное время, обрел дар в середине жизни. И как Катти ни пыталась объяснить брату, что восемьсот лет назад средняя продолжительность жизни у людей была около тридцати лет, - он не верил. И напоминал о том, что маги живут дольше. Но ведь летопись писал не маг! И нельзя быть уверенным, о чьей «середине жизни» говорится.

В любом случае ей приказали оставить младшего брата в покое. И не кичиться своим даром. Сиречь, ей фактически запретили применять магию. А ведь это так же естественно, как и дышать. Тогда-то Катарина и привыкла всюду носить с собой мешочек с семенами вьюнка. И не только.

Спустившись по лестнице и пройдя через холл, Катти уверенно отодвинула тяжелую портьеру и, через узкую дверь, вошла в коридор для слуг. Увы, в любимую гостиную матери она могла прийти только через ход для прислуги. Но зато благодаря этому несколько раз заставала мору ван Ретт врасплох. Что сблизило мать и дочь сильнее, чем принято.

Так и сейчас, открыв неприметную дверцу, Катти хихикнула - матушка изволила сидеть в кресле. Казалось бы, что такого? Но почтенная мора забралась на атлас обивки с ногами. И, сбросив туфельки, качала ножкой, которая, вот ужас, была обнажена по самую щиколотку.

Она явно была не одна - с подлокотника другого кресла свешивались чьи-то ноги в узких штанах и ботинках.

- Катти, ты долго, - недовольно произнесла мора ван Ретт. - Познакомься, моя прошлая наставница и твоя будущая дуэнья. Мора Германика Ровейн.

- Приятно познакомиться, мора Ровейн. Дуэнья? - Катти осторожно подошла ближе.

- На Отборе невест у каждой избранницы есть дуэнья, - охотно пояснила мора ван Ретт. - Это новшество. Ах, они хотят сделать все, как в стародавние времена.

- А ты в курсе, что в стародавние времена последним конкурсом было принятие родов? - хихикнула «дуэнья». - Иди сюда, девочка, дай на тебя посмотреть!

Катарина подошла к матери и встала с ней рядом. И как никогда порадовалась, что трость помогает ей удержать равновесие.

Мора Германика Ровейн казалась весьма эксцентричной особой - белоснежная мужская рубашка, узкие брюки и короткий черный корсаж. Вокруг бедер находилось нечто непонятное - как будто складки короткой юбки или фалды сюртука.

- Ах, Сабрина, у тебя получился дивный цветок, - искренне восхитилась мора Ровейн. - Удивительно, что ей двадцать, а бутон никем не помят. Наш принц везунчик.

Почувствовав, как загорелись щеки, Катарина метнула в насмешницу сердитый взгляд и демонстративно пристукнула тростью.

- О, ты намекаешь на хромоту? Милая, ты же не скаковая лошадь, - фыркнула мора Ровейн и сдула с носа белоснежную прядь. - Поверь, есть вещи, которые в положении «лежа» абсолютно не важны. Это рост и ноги. Если ноги есть и даже могут двигаться, все, вполне достаточно.