Упала на колени и, торопливо копаясь в непромокаемой ткани, каким-то образом всё-таки отыскала нужный внутренний карман. Вытащила всё-ещё смятый лист бумаги и кое-как распрямив его на коленке, дрожащими руками протянула мужчине.
Он разве что удивлённо приподнял бровь.
— Послушайте, — нерешительно начала, запретив себе в тот момент поддаваться страху, слишком многое зависело от того, насколько убедительны будут мои слова, — мне не известно, чем именно Лен и Дамир провинились перед вами и, наверное, даже не нужно это знать… но я наняла их, чтобы они проводили меня по координатам, написанным на этом листке. Скорее всего, там должна быть научная станция и в ней находится мой отец.
Так и не дождавшись, что он возьмёт у меня бумагу, опустила руку. Во рту пересохло и я на мгновение замолчала, проглотила несуществующую слюну, но сразу после этого продолжила, переходя к основному.
— Мне пришлось нанять проводников, чтобы они помогли найти это место и взамен я должна была заплатить им, — говорила быстро, выплёвывая слова и боясь от нервного напряжения запутаться в них, упустить что-то важное, что-то, что могло бы заинтересовать его, — шестнадцать тысяч. Половину от этой суммы я уже отдала, а вторая лежит в банке. Если бы вы отвели меня в город, то… в качестве благодарности, я отдала бы все эти деньги вам. Или, если бы вы помогли мне найти станцию по этим координатам, то вам бы заплатил отец.
В последнем я не была уверена, но в этот момент ради того, чтобы выбраться оттуда готова была пообещать всё что угодно. На лице мужчины не отразилось даже намёка на заинтересованность, поэтому я заговорила снова с удвоенным, пусть и фальшивым энтузиазмом.
— Это много, — попыталась изобразить улыбку, но подбородок всё-таки дрожал, поэтому, скорее всего, зрелище вышло довольно жалкое, — на эти деньги вы могли бы купить… например, снегоход или… оружие. Что-то, что поможет вам в охоте. Должно быть, жизнь в снегах тяжела и так вы могли бы сделать её более удобной для себя. А я никому, ни одной живой душе не расскажу о том, что видела вас… да мне и не поверит никто…
Что-то внутри мне подсказывало, что я несла чушь, но и остановиться уже не могла, хватаясь за последнюю соломинку, последний шанс на спасение.
Всё это время я продолжала сидеть на земле, упираясь коленками в распластанную по ней куртку и когда мужчина подошёл ближе, склонил голову и презрительно усмехнулся, он показался мне просто огромным.
— Последнее, что мне от тебя нужно, это твои деньги, — взял мой подбородок и сильно сжал, вынуждая смотреть только на него, — но это не значит, что у тебя нет ничего, что бы ты могла мне предложить.
От его прикосновения по телу пробежала тёплая волна и я вмиг снова согрелась. Но, сказав это, он почти сразу отпустил меня, а холод вернулся.
Несколько секунд просто сидела, переваривая только что услышанное, затем всё же взяла себя в руки и медленно поднялась с земли. Правда, легче от этого не стало. Я никогда не была коротышкой, но всё равно едва доставала ему до плеч и это само по себе подавляло. Так что я даже не сразу решилась поднять глаза. Но внизу взгляд упирался в выпирающий из его брюк заметным бугром, видимо, уже возбуждённый член и он ясно демонстрировал, о чём именно шла речь. Поэтому, задавая вопрос, голову я всё же подняла.
— Вы отведёте меня к отцу, если я займусь с вами сексом?
Он растянул губы в едва заметной улыбке и снова склонил голову набок, разглядывая меня.
— Сегодня ты в любом случае станешь моей. Как именно это произойдёт, зависит от тебя, — слова звучали ровно, но от них у меня живот стянуло тугим узлом и я застыла от осознания того, что меня ждёт.
Его рука скользнула по моей талии и я непроизвольно напрягалась, но от попытки вырваться сдержалась.
— Мина… маленький испуганный воробушек, — рассмеялся он и только сильнее сжал удерживающую меня руку, — нельзя бояться в присутствии хищника. Он может почувствовать это и тогда тебе уже точно не убежать.
От звуков собственного имени я вздрогнула, но по-настоящему удивиться, откуда оно ему известно, не успела.
— Раздевайся, — жёстко велел он и, видимо, только для того, чтобы дать возможность исполнить приказ, разжал руку.
На несколько секунд я опустила веки, пытаясь хотя бы как-то отгородиться от затянувшегося кошмара, затем запрокинула голову, взглянув на уходящий вверх не такой низкий, как мне показалось сначала, потолок.
Обгоняя одна другую, мысли быстро неслись в голове, но среди них не было той, которая бы подсказала, как выбраться из всего этого или хотя бы растянуть время.
В руке всё-ещё лежал лист бумаги, который я, с силой смяла. Но даже сжатые кулаки и понимание того, что зверю, действительно, нельзя показывать свой страх и слабость не позволили сдержать, подступающие вместе с осознанием безнадёжности слёзы.
Он сказал, что как именно это произойдёт, зависит от меня… я боялась насилия, но и заставить себя начать раздеваться не могла, просто стояла под тяжёлым взглядом, совсем не двигаясь.