Невеста ворона

— Я уж сижу, не хожу никуда, только козочек своих стерегу, но только выйду, простите меня великодушно, облегчиться, как они хвать козу, да и след простыл.

Климт раскрыл блокнот размера А4 и принялся записывать показания. Их подход к опросу свидетелей выработался сам собой и действовал, надо заметить безотказно. Пока Климт увлечённо строчил в своём гигантском блокноте, похожем на древний гросбух, Юля смотрела опрашиваемому прямо в глаза на протяжении всего разговора.

— Кто они? — спросил Климт.

Мужчина захлопал глазами и переспросил:

— Они?

Климт уставился в свой блокнот и серьёзно процитировал:

— Вот вы говорите: «… они хвать козу…» О ком вы?

— Так это… — он растерялся. — Чупакабры.

Юля закатила глаза. Только любителя Секретных материалов им не хватало.

Глава 7

К концу третьего дня Иоланде с помощью десятка младших жрецов удалось разморозить льдину. Тело юного военного отдали родителям для сооружения посмертного кристалла. Мне ещё предстояло впервые увидеть эту прекрасную, леденящую душу традицию прощания с мёртвыми.

Иоланда несколько дней на занятиях не появлялась, её вообще не было видно во Дворце. Пока не было Иоланды, Вадим не показывался из своей комнаты, поэтому я в одиночку изучала геральдику эпохи Периитов и прочую нудную чепуху. Когда Иоланда наконец вышла из своей комнаты, она выглядела нездоровой, утомлённой, казалось, что сильна магия вытягивает из неё красоту. Может, так оно и есть. У всего есть своя цена. Какую приходится платить за местное колдовство, я пока не познала на себе.

Расследование при этом никуда не двигалось, по крайней мере Серджиус ничего нового не сообщал. Он важно вышагивал по дворцовой территории, просвечивал что-то кристаллами, опрашивал людей, но рот держал на замке. Однажды за общим ужином я не выдержала. Когда Кайла ушла, я тут же спросила:

— Виеллиса убили революционеры?

— Да, Серджиус, ответь нам на сей животрепещущий вопрос, — поддержал меня регент Рихард. Отложив приборы и скрестив руки на груди, он выжидающе вперился взглядом в Серджиуса.

Юджин строго посмотрел на дядю, как будто был недоволен, но решил пока не вмешиваться. Иоланда, не любившая конфликты, пыталась спрятаться за кувшином в форме кристалла.

— Нет, революционеры его не убивали, — без доли сомнения ответил Серджиус.

Юджин продолжал есть бледно-зелёный банановый суп. А мне вспомнилось выступление лидера революционеров на площади, её слова о крови, в которой хотят испачкать их руки.

— Откуда такая уверенность? — усомнился Рихард с сарказмом в голосе.

— Дядя, — предостерегающе сказал Юджин, до этого момента сохранявший нейтралитет.

— Тебе известно что-то неизвестное нам? — не унимался Рихард. — Или может быть, у тебя есть связи в сопротивлении?

Серджиус напрягся, то есть напрягся ещё сильнее обычного своего состояния сжатой пружины.

— Я что, как советник принца не могу иметь собственные проекты?

— Конечно можешь, советник. — Рихард над ним смеялся.

Уверена, что если бы я ушла, они бы поругались. Я покинула зал последней, съела столько бананового супа, что смотреть теперь на него не могу.

* * *

К процессу создания наряда для выступления я привлекла Кайлу, чрезвычайно довольную своей ролью. Какой пятнадцатилетней девочке не хочется стать экспертом моды? Следует отдать ей должное, каждый наряд Кайлы представлял собой маленькое произведение искусства. Больше всего она любила шлейфы и длинные, до пола рукава.

Платье для выступления должно быть сногсшибательным, ведь встречают по одёжке в любом мире, и даже если я вдруг ляпну глупость, зато выглядеть буду хорошо.

Вместе мы нашли достаточно плотную, непрозрачную ткань белого цвета, которую я с помощью магии, предварительно потренировавшись на тряпках, украсила узором из ярко-зелёных листьев, у ювелира заказали пояс с пряжкой в форме ворона, похожей на того, что изображён на кулоне.

— Почему я не нравлюсь Серджиусу? — спросила я у Кайлы, когда мы красили платье. Ей идея с узорчатой одеждой пришлась по вкусу, она торопилась скорее закончить с моим и побежать разрисовывать свои наряды. Вот ведь как жизнь повернулась, у меня появился шанс стать законодательницей моды.

— Ему никто кроме Юджина не нравится, работа такая.

— Что за работа?

— Как бы объяснить… — руки Кайлы рассеянно перебирали ткань. — Вроде тени.

Мне почему-то стало жутко от этого заявления. Что за должность такая? И зачем Юджину тень? Я бы ещё долго думала на эту тему, если бы Кайла не огорошила меня вопросом:

— Ты действительно любишь Юджина?

— Да-а, да-а.

Было неловко оттого, что я обманываю эту искреннюю, светлую девочку.

— Это хорошо, а то я правда думала, что он со своими странностями не сблизится ни с кем.

— Странностями?

Моя рука соскользнула, и лист получился кривым. Знаем мы эти странности — читали, смотрели.