Невеста вождя драконов

— Куда ты отправишься? — наконец прервал молчание Лейв и прокашлялся, избавляясь от хрипоты в голосе. — Архана единственное место, куда не могут добраться люди. Вальгард опасен и неприветлив, Мэнхилд близок к нему, а восток для нас слишком чужд.

— Разберусь, — раздраженно дернул щекой Рей. — Для начала хочу узнать ее мнение...

Из-за согревшего внутренности меда последние капли терпения испарились, Лейв покачал головой.

— Забудь это дело, брат. Она мертва...

— Нет!

Грозный рык слился с неожиданно раздавшимся ударом — Рейнард впечатал кулак в стену, с такой силой, что одна из полок в углу дрогнула, и баночки с грохотом повалились на пол. От громкого удара, вздрогнув, проснулся Генри и впился большими испуганными глазами в дракона.

— Закрой свой рот и не смей больше говорить об этом, — сдерживая клокочущий у горла гнев, жестко, неприятно процедил Рей, не сводя с брата злых глаз. — Она проснется. Ей нужно время.

Проглотив черствое, как сухарь, чувство, Лейв обратился к Генри:

— Подожди меня снаружи.

Мальчик кивнул, быстро выпутался из-под пледа и выскочил на улицу. Сверля тяжелым взглядом поверхность стола, мужчина произнес:

— Поступай как знаешь, Рей. В любом случае я не улечу без Генри. Не посмею бросить. Я сильно привязался к нему... Нет... Он стал мне сыном. А ты знаешь, он сестру не оставит. Поэтому наши пути не расходятся. Я подожду и, как только ты будешь готов, последую за тобой.

Потянулось долгое молчание. Догорал огонь в камине, по стенам скользили последние блики, бросая тени на лица драконов. Дождь не утихал, нескончаемый поток слез бил по крыше, вскоре его шум слился с громыханием грозы.

Утратив надежду дождаться ответа, Лейв поднялся, поправил плащ и направился на выход.

— Ее тело я здесь не оставлю, — задержал его на миг усталый голос брата. — Подготовь все к отплытию. У них есть драккары... Дождь утихнет — отправимся на восток, к Валке и Ульву.

Глава 54. Во власти тьмы

Подступивший со всех сторон мрак сдавливал тело невидимыми путами. Глаза давно привыкли к темноте, но Мика предпочла сидеть накрыв ладонями лицо, чтобы не видеть обглоданных подземными чудищами костей, черепов с пустыми глазницами; чтобы не видеть, как светятся глазенки пауков, шустро плетущих в углах пещеры свои серебристые паутины. Вонь, поднимающаяся с сотен выгребных ям, драла горло — дышать было невозможно.

На этой стороне Хельхейма, в самом низу реки Гьелль, растелился по темной земле гнилой запах, воздух впитал в себя страх пленников — бесчестных убийц, стоны которых слабо доносились до Микаэллы.

Она не знала, сколько уже пробыла в мире мертвых, спрятавшись в маленькой пещерке от жадно глазеющих на нее и недолго преследующих длинных лысых чудовищ, едва походивших на людей, с толстыми хвостами, как у игуан. Время здесь, казалось, тянулось так же, как и туман под ногами: медленно, вязко, неохотно. Там, за Хельхеймом, могло пролететь всего пару дней, которые окажутся равны нескольким годам в здешнем мрачном месте.

Оказавшись легко обманутой, сбитой с толку проделками Хель, Мика не желала сдаваться и стремилась попасть, если не в мир живых, то хотя бы в чертог асов, туда, где должна была оказаться после смерти. Но с каждым мгновением, проведенным в этом мире, надежда угасала, как последние лучи солнца в преддверии ночи.

Мика отчаялась. Попытки вернуться назад, вырваться отсюда, словно из навязчивого видения, она оставила у моста Гьялларбру, где пыталась докричаться до Модгуд. Но та, пребывая на другом берегу, даже не обернулась. Мост не пропустил ее — пробуя ступить на него, девушка каждый раз упиралась в невидимую стену, о которую до крови разбила все костяшки пальцев.

Постепенно мир мертвых делал мертвыми и ее чувства. Тоска, боль, царапающая легкие при каждом вздохе, гнев и страх — все это становилось слабым, едва задевавшим сердце. На смену всему приходило холодное, как и сам Хельхейм, равнодушие, безразличие, которым можно было ранить. Забывались яркие краски, свет и радость. Забывалось лицо Генри, голос Рея, уходило тепло, оставляя ее в одиночестве.

Микаэлла не знала, что случится дальше: станет ли она одной из тех чудищ, что стремились полакомиться ею, или, лишившись всего светлого, самовольно бросится в яму, пополнит ряды убийц, навечно заточенных в темницах. Она и не успела принять окончательное решение, сдаться на потеху Хель: темноту неожиданно разорвал луч света, но не поспешил исчезнуть, а напротив, начал стремительно расти.

Чувствуя, как что-то затрепетало внутри, что-то, отдаленно напоминающее сердце, Мика выбралась из пещеры, замерла у входа, касаясь пальцами мшистых камней. Призрачно-голубой свет расходился в разные стороны волнами, отгоняя притаившихся в темноте чудовищ, струился по земле, двигался прямо к ней.

Наконец, через туманную дымку стали проступать очертания женской фигуры, облаченной в длинное невесомое платье и накидку, шлейфом тянувшуюся за ее спиной. Призрачное лицо приобрело знакомые черты. Мика сощурилась, пытаясь понять, кто предстал перед ней.