Невеста врага

— Сегодня седьмой день, — подтвердил Фаррет. — Тебя пытались отравить.

— Отравить? — Я сглотнула и поморщилась: горло пересохло и саднило. — Это… Петра?

Фаррет кивнул.

— Но как она это сделала? Я же ничего не пила, почти ничего не ела и только то, что ела она сама…

— Она зажигала ядовитые свечи. — Фаррет тоже говорил тихо, и в его голосе слышалась вина.

— Да, было что-то такое… Но как вы узнали о них?

— Петра уже призналась во всем, ее слуги тоже подтвердили. Испарения тех свечей были смертельны.

— Кошмар какой… — Я прикрыла глаза. Но в следующее мгновение меня будто током тряхнуло: — А ребенок? Он… Он… — Нет, я не могла произнести это вслух.

— С ним все в порядке. — Мою руку неожиданно накрыла ладонь Фаррета. Она была теплая, чуть шершавая и несла успокоение.

— Слава богу… — прошептала я, с облегчением улыбаясь.

— Мне очень жаль, что так вышло, — вдруг произнес Фаррет. — Это моя вина. Я позволил Петре остаться еще ненадолго. Если бы заставил ее уйти в тот же день, когда собирался, ничего бы этого не произошло.

— Я тоже виновата, — отозвалась я. — Потеряла бдительность, пошла на поводу у любопытства. Она ведь обещала рассказать мне, кто убил Теоллу. Но так и не сказала, — я с горечью усмехнулась.

— В тот раз это тоже была Петра, — произнес Фаррет. — Она и в этом призналась. Петра убила… Теоллу.

— Черт. — Я беззвучно засмеялась, но потом закашлялась. — Значит, она не врала…

— Все, молчи, — остановил меня Фаррет, — тебе нельзя много говорить, ты еще слишком слаба. Еще будет время на разговоры. Сейчас придет Лора и приготовит лечебную ванну.

— Ванну? — Я наконец откашлялась и выровнила дыхание.

— Она выводит яд. Ее надо принимать трижды в день, пока яд полностью не уйдет. Мы укладывали тебя в нее на протяжении всех этих дней, но надо продолжать…

— А это не опасно для ребенка? — забеспокоилась я.

— Думаю, стоит довериться лекарю, — мягко отозвался Фаррет.

Лора, легка на помине, появилась буквально через несколько минут. Увидев меня, она, как и Фаррет ранее, радостно улыбнулась и прошептала:

— Вы пришли в себя, сьера…

Я улыбнулась ей в ответ и попросила:

— Можно мне водички?

— Конечно. — Лора тут же кинулась к столику, где стоял графин с водой. Налила в стакан и вернулась ко мне. — Только давайте немного приподнимемся, сьера, а то захлебнетесь…

Она поправила мне подушку и помогла сесть, затем поднесла к губам стакан:

— Пейте только маленькими глоточками, сьера…

Я сделала несколько глотков и благодарно улыбнулась служанке.

— Ванна, Лора, — напомнил ей Фаррет.

— Да, уже бегу, сьер…

— Какое сейчас время суток?

— Утро. — Фаррет показал на часы. — Скоро девять.

«Значит, он спал здесь ночью?» — мелькнула взволнованная мысль.

— Через пару часов придет лекарь, осмотрит тебя, — продолжал Фаррет. — Можешь спросить у него обо всем, что тебя тревожит.

— Хорошо, — кивнула я.

— Ванна готова, — оповестила Лора. — Вам надо раздеться, сьера… — и она бросила странный взгляд на Фаррета. — Наверное, теперь я помогу…

— Я и сама это могу сделать. — Меня несколько насторожили их переглядывания. — Возможно, сьеру Фаррету стоит выйти.

Я собралась решительно сбросить с себя одеяло, но руки едва слушались, поэтому вышло медленно и без должного эффекта. А встать и вовсе не смогла.

— Сьера… — Лора попыталась поддержать меня под локоть и талию, однако ноги все равно не хотели искать опору.

А в следующий миг я оказалась подхваченной на руки Фарретом. Сердце забилось часто-часто, а в животе что-то сладко заныло.

— Наверное, не стоило… Я бы… — залепетала я тихо, но меня никто не слушал.

В купальне, заполненной паром, он поставил меня на ноги. Когда подоспела служанка, Фаррет закрыл глаза и проговорил:

— Я буду придерживать тебя, а Лора поможет раздеться.

Я не нашлась что ответить, настолько происходящее было удивительным, а главное, непонятным мне. Лора же так ловко справлялась с моей одеждой в тандеме с Фарретом, отчего у меня закралось подозрение, что делали они это не в первый раз. Затем Фаррет все так же с закрытыми глазами и помощью Лоры довел меня до ванны. Вода оказалась очень горячей, почти на грани терпения, но ярко-зеленой и непрозрачной, поэтому с легкостью скрыла мою наготу. И только после этого Лора произнесла:

— Можете открыть глаза, сьер…

— А вы не уйдете? — осторожно спросила я, когда Фаррет опустился около меня на колени.

— Я буду греть воду, — улыбнулся Фаррет и запустил руку в ванну. Его пальцы случайно коснулись моей коленки, и мы оба смущенно переглянулись. — Температуру нужно поддерживать, — добавил он, отводя глаза.

— Расскажите о Петре подробнее, — попросила я, опускаясь в воду по самый подбородок. — Значит, те свечи были не простыми? Я-то думала, отчего у них такой удушающий запах… А еще… Не могу понять, если их аромат ядовит, то почему сама Петра не пострадала? И ее слуги?

— Нескольким слугам как раз нездоровилось, но поскольку они мало дышали тем воздухом, их удалось быстро привести в чувство, — ответил Фаррет. — А Петра… Она приняла противоядие незадолго до вашего ужина, поэтому могла спокойно находиться в столовой, не боясь отравиться.