Невеста замка Пендоррик

«Октябрь, 20-е. Вчера я не дописала. Спешу сделать это сегодня, пока еще могу вспомнить. Я тогда испугалась, заметив, что в холле кто-то есть. Но к счастью, это был старик Джесс, а он уже совсем ничего не видит. Я стояла на галерее, глядя на обломки балюстрады. Вниз я не смотрела. Но я не долго там стояла. Джесс побежал за помощью, а я быстрей, пока никто меня не увидел, побежала в комнату Деборы. Я бросилась на кровать, сердце у меня бешено колотилось. Не знаю, сколько прошло времени, наверное, не больше нескольких минут, хотя мне показалось — больше часа. Голоса. Крики ужаса. Мне ужасно хотелось посмотреть, но я знала, что должна ждать. Стук в дверь. Вошла миссис Пеналлиган. „Мисс Хайсон. Несчастье. Несчастный случай“. Я подняла брови и „непонимающе“ уставилась на нее. „Перила на галерее, они оказались совсем непрочными, хуже, чем мы думали. Миссис Пендоррик…“ Я продолжала молча смотреть. Она вышла, и я услышала ее голос: „Мисс Хайсон, бедняжка, как умом двинулась от горя. Надо думать, они ведь не надышатся, бывало, дружка на дружку. И недели не жили порознь. А я так и различить их никогда не умела“.

Однажды я хотела заплыть далеко в море и не вернуться. Но это легко сказать. Смерть страшна, и я никогда бы не смогла сделать это. Я была так потрясена случившимся, что меня заставили лежать в постели, пока все не кончилось! Петрока я видела, только когда рядом были еще люди. Он был для меня самой большой опасностью. Трудно было бы не узнать собственную жену. Слава Богу, он и близко ко мне не подходил. Но я все равно видела, что он изменился. Это был уже не прежний Петрок. Исчезла былая веселость, беззаботность. Он винил себя. Среди слуг шли разговоры. Говорили, что все это неспроста. И произошло прямо под портретом Ловеллы. И что от судьбы не уйдешь, а судьба Барбарины была умереть, чтобы освободить душу Ловеллы Пендоррик. Они не ходили на галерею после захода солнца. Кто-то даже видел или слыхал Барбарину. Все верили, что ее призрак бродит по дому. И это действительно так. И Петрока она преследовала, пока он сам не сошел в могилу. Так что легенда не врет. Невеста Пендоррика умерла, чтобы, как и было назначено, ее предшественница могла успокоиться.

Уехать я не смогла. Не смогла оставить детей. Они зовут меня тетей Деборой. Я и есть Дебора. Я спокойна и уравновешенна. Кэрри знает. Иногда она называет меня Барбариной. Но она никогда меня не предаст. Она меня любит. Я всегда была ее любимицей. Меня все любили. Сейчас все изменилось. Ко мне уже относятся по-другому. Называют меня Деборой. Я и сама знаю: Барбарина умерла, жить осталась Дебора.

Январь, 1-е. Я не буду больше писать. Мне нечего писать. Барбарины нет больше, она мертва. Петрок с тех пор едва ли сказал мне несколько слов. Он боится, что я ревновала его к ней и сделала это из ревности. И не желает ничего знать и ничего выяснять — боится, что это окажется правдой. Мне все равно. Меня больше не трогает Петрок. Я привязана к детям, а Петрок мне больше не нужен. Мне нет дела, что его почти никогда не бывает дома. Я же не жена ему. Я его свояченица, которая воспитывает его детей, своих племянников, лишившихся матери. Я совершенно счастлива, какой не была с тех пор, как вышла замуж.

Иногда я думаю о сестре, и мне кажется, что она со мной. Она приходит ко мне по ночам, когда я одна, и смотрит укоризненно и грустно. Она не нашла покоя. Она преследует Петрока, она преследует меня. Так и должно быть. Так гласит легенда.

Март, 20-е. Перечитывала этот дневник. Все. Больше я не открою его. Не напишу ни строчки. И спрячу подальше. Он волнует и будоражит меня. Барбарина умерла. Я Дебора. Я спокойна и выдержена, я посвятила себя Року с Морвенной. Барбарина приходит ко мне. Она приходит, потому что таково проклятие для Невест Пендоррика. Она не нашла покоя. Но эта тетрадь смущает меня и расстраивает. Не буду больше читать ее».