Невеста Золотого Будды

– Там никого нет, – сказала мне Нина.

Это я и сама видела. В центре комнаты были свалены книги и папки с бумагами.

– Действительно, никого нет. Постой, а ты откуда знаешь?!

– А у меня в моменты опасности обостряется восприятие, я как будто сквозь стены вижу. Не со всеми деталями, но есть ли там кто живой, скажу.

– Живой?

– Или мертвый, – добавила Нина. – Я хотела сказать – есть ли в помещении человек.

– А что значит – «в момент опасности»? Кому тут угрожает опасность?..

Только я успела это сказать, как Нина внезапно схватила меня за руку и втащила в пустую комнату.

– Тихо! – приложила она палец к губам.

Меня и не надо было предупреждать. У меня и без ее предупреждения от страха язык прилип к нёбу! Я услышала, как на этаже остановился лифт. Раздались гулкие шаги, причем не одного человека, а нескольких. Я перевела взгляд с двери на Нину – мол, что скажешь? Она показала мне три пальца. Следовало так понимать, что в коридоре трое.

Я легонько потянула на себя дверь, открылась едва заметная щель. Шаги звучали все громче и громче. Я замерла, затаив дыхание. Меня могло выдать только сердце, отчаянно бившееся в груди.

Двое мужчин и одна женщина – все в белых медицинских халатах – прошли мимо меня и Нины. Шаги стали удаляться. Где-то в конце коридора хлопнула дверь.

– Кажется, ушли! – выдохнула я. Не дыша, я чуть не задохнулась и теперь жадно хватала ртом воздух, пытаясь успокоиться.

– Они здесь, на этаже, – шепнула Нина.

В коридоре опять стало шумно. На этот раз кто-то катил каталку и переговаривался, но не на английском, а на хинди. Я присела на корточки и полезла в сумку, достала пудреницу. Осторожно приоткрыв дверь чуть пошире, я просунула зеркало в щель.

Каталка проехала мимо двери. Ее катили те же люди: двое мужчин и женщина. Кто-то лежал под простыней. Простыня была короткой и закрывала тело лишь на три четверти – ноги не поместились. Кожа их была пергаментно-желтого цвета, как у покойника. Но не столько цвет кожи меня поразил, сколько педикюр – ногти были выкрашены красным лаком!

«Господи, это женщина! Только бы ею оказалась не Ольга Павловна!» – пожелала я.

Возможно, в минуту опасности у кого-то обостряется дар ясновидения, мне же в голову лезут самые дрянные мысли. Не знаю, как Нина, а я не на шутку испугалась за Ольгу Павловну.

Задыхаясь от страха, я показала ей на дверь.

– Кто там?! Ольга Павловна?! Что с ней сделали?! Что здесь вообще происходит?!

Нина не ответила. Сосредоточенно уставившись на дверь, она как будто смотрела сквозь нее. Мое же состояние было близким к истерике. Я выхватила из сумки мобильный телефон и набирать Алинин номер.

Звонок раздался неожиданно близко, за соседней дверью. До моих ушей донеслось несколько знакомых нот. Я встрепенулась. Но мелодия смолкла почти в ту же секунду, и я засомневалась: не послышалось ли мне? Я перевела взгляд с телефона на Нину.

– Ты слышала? – шепотом спросила я.

– Звучало там! – она указала на противоположную дверь.

– А почему же телефон отключили? Кто это сделал? Ольга Павловна не поступила бы так. Звони Шекхару! Я боюсь выходить, – призналась я, будучи уверенной, что на каталке я увидела именно Ольгу Павловну, причем, мертвую, поскольку живых не покрывают с головой простынями!

– Я не знаю, как ему позвонить, – сказала Нина. – Еще раз наберите номер Алины.

– Алинин телефон – там! – я указала на дверь. – А номера Ольги Павловны я не знаю. Надо прорываться назад.

– Вы не хотите заглянуть в то помещение?

– Чтобы нарваться на засаду?!

– А вдруг там Ольга Павловна?

– Ты же ясновидящая, вот и скажи, кто там за дверью.

Нина молча открыла дверь и на цыпочках вышла в коридор. Три шага – и она оказалась напротив двери. Я же не могла сдвинуться с места. Липкий страх обхватил меня, облепил, как мокрая простыня, с головы до ног. Я сидела на полу и сквозь щель наблюдала, как Нина пытается открыть дверь. Заперто! Она быстро вернулась в наше укрытие и спросила:

– Шпилька есть?

– Шпилька?! Какая еще шпилька?!

– Дверь открыть.

– На, – протянула я ей косметичку. – Кажется, там валяется крючок для вязания…

Я обожаю свой вязаный жакет! Вещь эксклюзивная, но я частенько вытягиваю петли, цепляясь рукавами за выступающие гвозди, сучки, ветки. Почему-то так уж у меня получается. Крючок мне служит для того, чтобы вправлять вытянутые петли на изнаночную сторону.

– Подойдет, – кивнула Нина и вновь вышла в коридор.

Минута ковыряния в замочной скважине – и дверь приоткрылась. Нина подала мне знак – оставаться на месте – и исчезла за ней.

Я решила: «Жду три минуты, а потом бегу за помощью». Истекла первая минута, вторая… Я выглянула. Тихо. В два прыжка я преодолела коридор и прислонилась ухом к двери.

В комнате, похоже, кто-то всхлипывал. Любопытство преодолело страх, я заглянула туда и увидела Нину, склонившуюся над Ольгой Павловной, которая сидела на полу у двери. Женщина была жива, она плакала, тихо, почти беззвучно. Нина ее успокаивала.

– Все хорошо. Все хорошо, – повторяла она, ладонью утирая слезы, стекавшие по щекам Ольги Павловны.