Невеста зверя (сборник)

Женщины хором повторяли ритуальные слова. Паста из божьих коровок уже покрывала Катайю с ног до головы. Голова закружилась, по коже забегали мурашки, все звуки казались невыносимо громкими.

На восток лети и запад,
к дальним северным пределам,
и на юг, где светит солнце.
Из берлог гони Бруина,
пусть на свет Медовый выйдет.
Отведи глаза Лесному
сладкоежке, острый разум
затумань ты Бурой Морде.

Тут вперед вышла Арра с туеском. В нем лежала шляпка гриба, ярко-красная с белыми пятнышками. Еще одно подобие небесного свода.

– Приведи мальчика, – услышала Катайя голос Акки Исмии, словно издалека.

Аэлла убежала и вернулась с Кешем, юношей чуть постарше Катайи. Он с нескрываемым любопытством уставился на Катайю, до самых корней волос обмазанную раздавленными божьими коровками. Арра протянула корзину Кешу – тот нервно сглотнул, вынул шляпку гриба, отломил кусочек и положил себе в рот. Он какое-то время пожевал, потом скривился и выплюнул пережеванную массу на кусок бересты, протянутый ему Аррой.

Арра передала бересту Катайе. Та чувствовала себя все более странно – голова кружилась, она видела все вокруг с чудесной ясностью, и в то же время все ей было безразлично. Масса, которую она взяла в рот, была еще теплая, мягкая и немного слизистая. Она сглотнула и в тот же миг увидела, как Кеша скрутили рвотные судороги.

– В шомье всегда есть яд, – объяснила Акка Исмия безразличной ко всему Катайе. – Его вредное действие можно преодолеть, если гриб пожевать.

Акка Исмия подняла одежду Катайи с земли и помогла ей одеться, затем зачерпнула пригоршню раздавленных божьих коровок и втерла их в платье Катайи. Где-то далеко Кеш упал на колени на мох с посеревшим лицом, весь в поту, выплевывая желтую желчь.

Катайя стояла в круге женщин, а в голове у нее словно поднималась волна.

– Иди, дитя мое, – сказала Акка Исмия, взяла из рук Арры туесок и вручила его Катайе. – Иди ищи своего Бурого.

* * *

Катайя пустила корни и проросла в подлеске. Катайя пила лес, воздух и темноту. Сколько времени прошло? Она не знала. Катайя сидела, Катаяй лежала. Кожа ее горела и чесалась от едкого сока небесных сестричек, душа зудела и пламенела от яда небесного гриба. Только это был не яд. Шомья больше не вызывала у нее рвоту – Катайя доела все грибы в корзинке и нашла новые. Красный купол шомьи то и дело сверкал в чаще под осинами. Катайя пела про себя песни:

Ты приди к смиренной деве
На лесную нашу свадьбу,
Попируем в чаще леса.
Жду я Бурого Владыку,
Как невеста жениха ждет.
Ты приди, Лесной Красавец,
И слижи лесного меда
Капли с тела юной девы,
Научи лесной науке.

Медведица подошла так тихо, что Катайя ее даже не заметила.

Медведица увидела ее, обнюхала, но Катайя пахла только землей и божьими коровками. Медведица поглядела на нее глазами Акки Исмии, но увидала, что Катайя – всего-навсего холмик, поросший вереском, и не рассердилась. Еще три вечера медведица приходила лакомиться ягодами на соседней поляне, и на третий вечер Катайя пошла за ней.

Катайя училась.

Когда медведица ходила по болоту, поедая голубику – она умела выискивать только спелые ягоды и срывать их губами, словно пальцами, – Катайя с гудящей от шомьи головой следовала за ней, отставая всего на пару шагов, и собирала ягоды. Она была тенью медведицы. Когда медведица острыми когтями разламывала трухлявый пень и поедала затаившихся в нем личинок, Катайя подходила к пню вслед за ней, разыскивала еще несколько личинок и торопливо их глотала. Мало-помалу Катайя научилась читать медвежьи мысли. И в то же время со всех сторон на нее лились мысли других созданий – красногрудой птицы в ветвях, лисы, спешащей по своим делам, вспугнутого медведем зайца и барсука, роющего нору.

Когда медведица обедала вкусными грибами в ельнике, Катайя ела их вместе с шомьей. Когда медведица нашла олененка со сломанной ногой, Катайя помогла ей – она успокоила олененка, чтобы его проще было убить. А когда медведица насытилась, Катайя обглодала оставшиеся кости. Катайя – тень медведицы, Катайя – невеста медведя. Катайя ела бруснику и ходила за медведицей с испачканным красным соком ртом. Катайя всегда была рядом. Катайя – дыхание, Катайя – линька. Катайя вошла в медвежью жизнь.

Медведица Катайи была подругой Акки Исмии. Постепенно Катайя поняла и это. Катайя всегда была рядом с ней и чувствовала то же, что и она, даже когда медведица находила себе кавалера. Катайя угадывала также разум медведя-самца, но остерегалась вторгаться в него. И это было только начало.