Невесты песчаных прерий

— Кто из вас, черт побери, сделал первый выстрел? Мы же договорились, что я выстрелю первым!

— Это я! — крикнула Сара. — Тия собиралась чихнуть, а Хильде нужно было отвечать… на зов природы.

Пришлось выстрелить. Это был бы неплохой выстрел, но я промахнулась. А где же Перрин? Перрин!

— Я здесь, — отозвалась Перрин, поднимаясь на ноги.

Все столпились вокруг нее — семь женщин в белоснежных платьях с белыми же шалями на плечах, размахивающие карабинами и носовыми платками, в которых были увязаны порох и пули. Разгоряченные успехом, галдя все разом и перебивая друг друга, они рассказывали, как пробирались по заснеженному лесу, как боялись, что Тия чихнет и выдаст их. А теперь — победа за ними!

— Спасибо, — прошептала Перрин. Слезы катились из ее глаз. — Спасибо, вы не бросили меня…

— Скажи ей, — сказала Кора, подтолкнув Сару локтем.

Сара коснулась руки Перрин и откашлялась.

— Мы поговорили… ну, нам стыдно за себя, и мы просим прощения за то, как поступили с тобой, нашей верной подругой. Мы были не правы.

Мем протиснулась вперед.

— Мы надеемся, что ты нас простишь.

Перрин крепко обняла ее.

— Прощать-то нечего, — сказала она, заливаясь слезами. — Ты же в этом не участвовала.

— Но участвовала я, и мне стыдно за себя, — сказала Бути, выходя вперед. — Прости меня.

— Ты была для всех для нас настоящей подругой, — сказала Кора, — не то что мы, но так больше не будет. И кроме того, — она поглядела на Сару, — скажи это остальным.

— Мы, как я уже сказала, мы переговорили и… ну, ни ты, ни капитан Сноу не должны перед нами отчитываться, поэтому…

— О, ради Бога! — Хильда закатила глаза. — Состаришься, пока ты дойдешь до сути. Если у вас с мистером Сноу есть что-то, никто не будет возражать.

— Это нас не касается, — заявила Мем.

Когда Перрин подняла глаза, Коуди подбоченившись стоял у входа в пещеру; он смотрел на Перрин каким-то особенным взглядом. За всю свою жизнь она ни разу не видела таких глубоких синих глаз и такой лучезарной улыбки.

— Поскольку общество нам разрешило, — подчеркнуто бесстрастным тоном сказал он, и в его глазах вспыхнули озорные искорки, — я хотел бы заглянуть к вам на огонек сегодня вечером, миссис Уэйверли. Мне предстоит вымолить у вас прощение, обсудить с вами планы на будущее и съесть на ужин петуха. Так вы примете меня у своего костра? Или мне придется упрашивать вас об этом все оставшиеся девяносто миль пути? В таком случае мы будем лишь понапрасну терять время, которым могли бы воспользоваться, чтобы обсудить наши совместные планы… и заняться чем-нибудь еще…

Перрин посмотрела на него сияющими глазами. Она не собиралась облегчать ему задачу, она хотела услышать три заветных слова, но сердце ее пело — худшее осталось позади, будущее перед ней лежало словно подарок в яркой упаковке, которую осталось только развернуть.

— Вы можете заглянуть ко мне, мистер Сноу, — тоном королевы проговорила Перрин, хотя прекрасно знала: волосы у нее растрепались, одежда порвана и перепачкана, веревка все еще свисает со щиколотки, в общем, она выглядела настоящей замарашкой.

Грянул дружный смех. Потом все начали поздравлять Перрин и Коуди. И вдруг раздался капризный голосок Бути:

— Когда же мы вернемся назад? Я продрогла до костей!

— Собирайтесь, леди! — распорядился Коуди. — Как только мужчины наведут тут порядок, мы отправимся в путь. Нам предстоит проехать несколько миль до ужина. — Он пристально посмотрел на Перрин.

И в его глазах она прочла то, что он скажет ей позже.

Озаренная счастьем, не чуя под собой ног, Перрин направилась в лагерь.

Коуди положил последний камень на могилу Куинтона. Потом выпрямился и вытер с рук грязь и снег.

— Странно, не так ли? — пробормотал он, обращаясь к Уэббу. — Этот человек несколько лет был у меня бельмом в глазу, и возможно, для него я был тем же… и вдруг… двадцать минут перестрелки — и все кончено. — Коуди помолчал. — Мне кажется, что не я его пристрелил. Полагаю, его убила Сара Дженнингс.

— Что ты собираешься делать с этой парочкой? — Уэбб кивнул в сторону пещеры, где Гек все еще держал на мушке двух раненых бандитов.

— Свяжите их. Мы отвезем их в Кламат-Фоллс, и пускай там с ними разбираются по закону.

По дороге в лагерь Уэбб неожиданно сказал:

— Не важно в конце концов, кто убил Джейка Куинтона.

— Мне бы хотелось сделать это самому, — сквозь зубы проворчал Коуди. — Куинтон похитил мою женщину.

Уэбб ухмыльнулся; Коуди бросил на него негодующий взгляд. И тотчас же оба рассмеялись, и их смех эхом прокатился по лесу.

— Ты прав, — сказал Коуди, оборвав смех. — Ты это желал услышать? По крайней мере я чертовски хотел бы, чтобы ты оказался прав. Тебе придется иметь дело с одним ужасно занудным сукиным сыном, если она не простит меня и не согласится выйти за меня замуж.

Однако он вспомнил блеск в ее огромных светло-карих глазах, когда она смотрела на него, и уверенность подняла флаг на его корабле.