Невезучая

Потянулась, зевнула. Ну, раз ему надо со мной поговорить, я спешить не буду. Мне этот разговор вообще не интересен, знаю, чем это все закончиться. Разругаемся в пух и прах. А то, и морду можем друг другу набить. С него точно станется, сказала я себе, припомнив слова отца. Поковырявшись в шкафу, я достала джинсы, одела свитер. Причесала волосы, забрала в хвост. Тушь немного растеклась под глазами, обмакнув ватку в молочко, я ее подтерла. Подвела губы и глянула на часы. Вот, черт! Даже не торопясь, на все про все, ушло всего лишь десять минут. Посидеть, потянуть время, пусть побесится? Но нет, не стоит, будить зверя.

Олег Петрович и отец мило беседовали, когда я вошла в зал. Лениво оглядев, красавца-бизнесмена с ног до головы, я подошла к окну и села на стул возле него, лишь бы быть от этого мужчины подальше. За последнее время, я заметила, что у меня на него стойкая аллергия.

– Пойду, поставлю чайник, сказал отец, и скрылся по направлению к кухне.

– Что Вы себе позволяете? – резко спросил Олег Петрович, как только остались мы одни.

– А Вы? устало ответила я на его вопрос вопросом.

Он опешил и замолчал. Я безучастно вглядывалась в сумерки за окном и не собиралась продолжать разговор.

– Хорошо, может, я был не прав, отчеканивая каждое слово, проговорил он.

– Может? – усмехнулась я.

– Послушайте, – не выдержал бедняжка моего тона и воскликнул, – да всю жизнь, начальство и подчиненные страдают друг от друга, но это не значит, что тут же надо бросать работу или избавляться от работников.

– А теперь, послушайте Вы, – вскочила я со стула и подошла к нему, – Вы сказали, что была бы возможность, то тотчас бы уволили меня. Так вот, я вам не дала такого шанса, ощутить радость при моем увольнении, потому что уволилась сама. А сейчас можете уходить, чтобы Вы мне не сказали, мне не хочется это слышать и слушать. – Напоследок я решила проявить себя вежливой, – до свидания, – сказала я и пошла к себе в комнату.

Я шла к себе, стиснув зубы, и думая, что больше он меня, никогда не побеспокоит после такого разговора. Но, как я все же наивна. Такие господа, любят оставлять последнее слово за собой. Услышав за спиной шаги, я думала, что это идет отец, расспросить о моих переговорах с боссом. Я обернулась и увидела, что ошиблась.

– Вы маленькая испорченная дрянь. Если вы завтра не пойдете на работу, я сделаю так, что Вы об этом горько пожалеете.

Это я-то наивная девушка? Да, это вот он метр восемьдесят пять и тридцать лет от роду, наивный до умопомрачения. Пугать меня? Он, что думает, я так привязана к этому городу? И теперь мне останется бежать на работу к нему или рыдать безработной?

– Пошел к черту, дурак, – жестко сказала я, и скрылась за дверью своей комнаты, завершив таким образом, словесную дуэль своей победой.

Прислонившись спиной к двери, я усиленно прислушалась к звукам в коридоре. Через несколько секунд раздались шаги по направлению к залу. Я тихо приоткрыла дверь.

– До свидания, Максим Сергеевич, раздался голос Олега Петровича. – Нет, спасибо, чай я не буду пить.

Чаем еще его поить! Жирно будет.

– Пап, а обычно, на сколько дней приезжает Шубин? – войдя на кухню, спросила я, после того, как услышала, что за Олег Петровичем закрылась входная дверь.

– Дня на два, на три. А что?

– Значит, осталось ждать максимум два дня, пока отсюда он отчалит, – прищурив глаза, усмехнулась я.

– А зачем он к тебе приходил? По поводу работы? Ну, как поговорили?

– Да, так маленько. – Я улыбнулась, вспомнив, как заставила его уйти ни с чем. – А покушать есть чтонибудь?

После сна и битвы с представителем сильного пола у меня разыгрался зверский аппетит. И мы с отцом на пару, загремели кастрюлями, чтобы приготовить ужин.

Завершали мы вечер вновь перед телевизором. Папа с газетой в руках, я с мыслями в голове, то ли пустыми, то ли дельными. Они у меня так и вертелись вокруг разговора с боссом, заставляя меня мысленно восклицать: «Нет, но каков наглец!» За сюжетом фильма на экране я не следила, сюжет прошедшего дня был для меня наиболее интересен. И как же он хотел меня заставить пожалеть из-за моего неповиновения ему? Занесет в черный список для всех предприятий? Так можно на лотки выйти торговать, какая никакая, но все же работа. Может, через отца попытается воздействовать? Но, тогда я его занесу в черный список. Но, такое вряд ли случится. Отец, отзывался о нем с восторгом, хотя и говорил, что хватка у него бульдожья. Но законы чести, что отец ставит превыше всего, Олег Петрович, видимо не нарушает. В таких размышлениях я провела все время до одиннадцати вечера. Заметив, что на экране, уже нет ничего интересного для меня, я зевнула и оправилась спать, пожелав спокойной ночи отцу.

Мой сладкий утренний сон был прерван отцом. Он теребил меня за плечо.

– Пап, мне не нужно идти на работу, – недовольным тоном пробормотала я, и уткнулась носом в подушку.

– Тебе письмо, засоня.

– Прочту, когда встану, ведь нигде не горит.

– Горит! Его тебе водитель Петра Григорьевича привез.

– Что? – воскликнула я.