Невезучая, или брачная лотерея для землянки (СИ)

— Готова? — к высшему вернулось его игривое настроение. — Улыбайся.

Он ухватил меня за руку и потянул на выход.

23. СТАВКА НА ДОВЕРИЕ

Резко закружилась голова, и меня сильно затошнило, словно от большой турбулентности. Не хочу никуда идти с этим шантажистом! Меня воротит от одного его вида. Как улизнуть? Прямо сейчас меня куча народа увидит под руку с высшим. И стайны увидят. А мне еще и улыбаться ему надо. Тварь! Не могу! Внутренности скрутило от переполнявшей меня ненависти.

— Что? — недовольно бросил он через плечо, дергая за руку.

— Мне плохо, — просипела я, нагоняя в голове все самое отвратное, что могла вообразить.

Ну же, еще немножко. Представила, как он ко мне наклоняется, в попытке поцеловать. Спусковой механизм пришел в действие, и меня вырвало едкой желчью прямо на металлический пол. Что-то попало и на идеальный костюм высшего засранца. Он отпустил мою ладонь и с изумлением уставился на загаженный пол, на свои штанины, на обувь.

Я отползла от него в угол и сжалась в комочек. Оставь же меня в покое! Видишь, мне плохо! Плохо! Твой план провалился. Девушка не транспортабельна. Я знала, что выгляжу сейчас максимально отвратительно и жалко. С моей бледной кожей, любое недомогание вызывало темные круги под глазами и зеленые пятна на лице. Последний и самый действенный аргумент.

Не можешь чего-то добиться обычным способом — подключай жалость. А уж вызывать эту жалость, в приюте мы учились быстро. Чтобы откосить от неприятной трудовой повинности или нежеланной поездки, требовалось проявить чудеса изобретательности и достоверности в проигрывании своей роли. Воспитатели у нас были людьми опытными и наблюдательными.

Я прикрыла глаза и тяжело поверхностно задышала. Горечь разъедала язык, от едкого запаха опять затошнило.

— Что у вас произошло? — послышался требовательный мужской голос. Кто-то заглянул в нашу кабинку.

Наконец-то! Заберите меня, а то я сейчас помру тут в прямом эфире. У вас же рейтинги упадут.

— Участнице плохо. Срочно, вызовите врача!

Молодец! Правильно мыслишь! Нагоняй паники и шумихи.

— Октэ, вам помочь?

Я боялась посмотреть в его сторону. Ясно, что он в бешенстве. А мне нужно выглядеть достоверно. Важно, чтобы он поверил в мою искренность.

— Нет. Мне не нужна помощь. Займитесь, милли.

Он присел рядом, приблизил губы к моему уху и угрожающе шепнул.

— Я не прощаюсь, рыжик. Еще встретимся. И помни про клетку. Ты ведь умная девочка, не будешь делать глупостей. Расскажешь своим стайнам — только хуже себе сделаешь. Они тоже на таких вкусных малышек охотятся, если ты не знала.

Он отстранился, и спустя пару секунд я услышала тяжелые удаляющиеся шаги сквозь общий шум и гвалт. От облегчения чуть не разрыдалась. У меня получилось! Я оказалась права. Значит, я ему настолько сильно для чего-то нужна, что он не стал пока никому меня сдавать. Это и радовало, и одновременно пугало и вызывало беспокойство. А еще его последняя фраза про стайнов. Они тоже? Неужели и для них я просто источник?

— Милли, посмотрите на меня. Вы слышите меня. Понимаете? — еще один новый голос.

Я кивнула и повернула голову к говорившему. Слишком резко. В глазах все поплыло. Вот это я себя накрутила! Реально плохо стало.

В медблок меня везли на специальных закрытых носилках. То еще зрелище со стороны. Чувствую, завтра опять стану звездой номер один. Зрители в любом случае получили свое зрелище. А мне стало плевать на все. Я свернулась в своем эвакуационном герметичном коконе и смогла, наконец, немного расслабиться.

Что теперь делать? Этот урод высший посеял во мне большие сомнения. Так ли безопасно доверять кому-то в этом мире? Где я только лакомый источник дармовой энергии. А если и стайны мечтают запереть меня и выпить досуха?

Нет. Я не верю. Я ведь чувствую! Интуитивно ощущаю — они не такие! Стали бы они так обо мне заботится? Сдерживаться? Я запуталась в своих чувствах. Мне так хочется верить им и страшно раскрыть о себе правду.

Как разобраться во всем этом? Как не обмануться в своем доверии?

В медблоке меня ждали. Я очень удивилась, увидев самого Флинна и его неизменного помощника.

— Выйдите, — приказал он сразу.

— Но, октэ, милли необходимо… — засопротивлялся сопровождающий меня врач.

— Я сам решу, что необходимо. Вернетесь через десять минут.

Флинн дождался, пока за медиком закроется дверь, и махнул головой Нилсу. Тот молча прошел и встал возле входа.

— Я не виновата, что мне неожиданно стало плохо, — решила не ждать, когда он начнет.

Лучшая защита нападение. Ага.

— Что произошло во время вашего разговора после жеребьевки?

— Мы разговаривали. Знакомились. Все как положено, — решила прикинуться дурочкой.

— И что случилось дальше?

— Дальше время вышло. Мы готовились выходить и тут… Тут у меня закружилась голова и тошнота накатила. А дальше я немного не помню. Все путается в голове. Вы можете сообщить о моем самочувствии моим кандидатам? Скорее всего, они захотят узнать о нем, увидев ваш специальный эфир.

— Уже.

— Что?

— Они уже узнали и требуют встречи с вами. А у меня немного другие инструкции.

— Но…