Невезучая или эльфы, как они есть (СИ)

«Спасибо» — одними губами поблагодарила я его, когда Дариса недовольно ворча, всё же направилась к башне. Элис кивнул и вернулся к изучению инструкций.

— Ты не считаешь ее своей мамой, потому что она тебя бросила? — осторожно спросила я у притихшей джиннии.

— Нет, — буркнула Заза. — Она не моя мама.

— А Большая Заза, она тоже не считает ее своей мамой?

Девочка подняла голову и посмотрела на меня большими грустными глазами.

— Считает.

— Считает, не считает. Какая разница? — пробормотал Элис себе под нос.

— Большая, — громко произнесла я. — Элис, если хочешь что-то сказать — скажи.

— Я и говорю, — вскинулся он. — Какая разница, считает она ее своей мамой или нет — джинна всё равно будет ей. То, что Заза привыкла видеть своей мамой человека, не означает, что прилетевшая сюда джинна перестанет быть ее родительницей. Зазе придётся смириться с этим. Джинна тоже ее мать.

— Элис это грубо! — возмутилась я, головой понимая, что он прав.

— Это правда!

— И всё же!

— Послушай меня! — повысил голос Элис. — Я всё понимаю. Ее близкий человек умер и ей сейчас плохо! Какой бы ни была эта некромантка, для Зазы она остаётся мамой! Той, кто ее подобрал, накормил и воспитал. Чтобы магистр Сарна ни сделала с ней в своих корыстных целях в голове Зазы она всё равно остаётся ее мамой! И Заза как может, защищает воспоминания о той кто, несмотря на ее демоническое происхождение, принял ее, заботился и любил. Поэтому ей сейчас и кажется, что её предали. Ей больно, Аня!

— Предали? — выдохнула я и посмотрела на поникшую Зазу.

— Именно предали. Её предал тот, кому она больше всех доверяла — Я озадаченно захлопала глазами. Элис кивком головы показал куда-то в сторону, видимо намекая на пещеру. — Она сама.

Краснокожая полукровка задрожала, и я увидела, как по её щекам покатились слёзы.

— Заза, — охнула я и, подавшись вперёд, обняла ребёнка за плечи.

— Большая Заза выбрала другую мать, поэтому маленькой сейчас плохо. Я прав?

Прижавшись ко мне, Заза, заливаясь горькими слезами, несколько раз кивнула. Вот же. А я-то думала, она так сильно переживает из-за мамы. Как же сложно. Я посмотрела на Элиса. Он едва заметно кивнул. Наша связь передала мне, что он на самом деле понимает Зазу. Понимает, что значит быть преданным тем, кому верил безоговорочно и безоглядно.

— И всё равно это грубо, — проворчала, гладя девочку по рогатой голове.

— Пусть так. Но у нас мало времени. Если она с нами не пойдет, придётся мне…

— Не надо! — закричала Заза, резко отстраняясь, хотя Элис даже не договорил. — Не трогай ее! Я помогу!

Мы с Элисом переглянулись. Облегчения не наступило. В груди ныло от сострадания к ребенку и невыносимо тянуло стукнуть куратора по голове.

— Заза, если ты не хочешь…

— Я помогу! — сердито повторила девочка и вытерла ладошками мокрые щёки из-за чего на них остались жёлтые разводы от сладкой посыпки.

— Поросёнок, — ласково проворковала я, вытирая ее лицо своим платком.

* * *

Позже в пещере, когда Заза благодаря простенькой колыбельной успокоила свою большую половину, я еще раз спросила ее:

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Если ей плохо — мне тоже плохо, — глухо ответила Заза. — Пусть она уходит.

Было видно, как нелегко дались ей эти слова. Джиннии действительно было больно, но решение приняла она сама.

Когда Дариса вернулась, выяснилось, что в башне из инвентаря нетронутыми моим огнём остались только случайно завалявшийся у магистра в комнате скребок и веник, которыми он не пользовался, но зачем-то держал у себя. Свои кисти старик наотрез отказался выдавать, подозревая, что если даст их нам, то больше никогда их не увидит. Это вызвало у меня краткий, но бурный приступ нервного смеха. Тут джинны гору собираются снести, а он кисточки жалеет. И, что самое возмутительное, он, как и его овар, отказался нам помогать, сославшись на то, что кто-то здесь должен встретить магистра Аеллира, чтобы обо всём ему рассказать.

Говоря это, Дариса выдала парочку непечатных эпитетов в отношении Низандра, и с помпой вручила мне… веник. Элису ничего не оставалось, как взять из ее хвоста скребок. Впрочем, пока Дариса уговаривала хранителя огненной вершины, а Заза бегала посмотреть, ни объявился ли Тираель, Элис присел рядом и, указав мне на подчёркнутые строчки, вслух зачитал несколько серьёзных предупреждений от магистра Шарса. В них архивариус писал, что действовать нужно осторожно и поэтапно, так как обе печати привязаны к определенному месту и при неправильном снятии могут его разрушить, а кисть и лопатка нам понадобятся для того, чтобы выделить места наибольшего пересечения линий защиты, которые нужно изолировать первыми. Что самое удивительно, посмотрев на рисунок печати, я как-то сразу поняла, о чём речь. В голове словно рассеялся туман, и я смутно, но вспомнила, что делала нечто подобное в детстве.

Вручив инструмент, Дариса сопроводила нас до пещеры, но затормозила на полпути, извинилась и сказала, что не доверяет Низандру и хочет вернуться, чтобы дождаться магистра Аеллира, и самой всё ему объяснить. Элис был не против, да и я, если честно, тоже.