Невезучие

К «Сапогам и лаптям» он пристрастился давно, самолично и вполне удачно переделав на упрощенный лад правила известной, но шибко заумной эльфийской игры. Приказал выточить из дерева две армии, состоящие из латников, лучников, всадников, копьеносцев, воевод, а также двух князей и княгинь. Одну армию обули в сапоги, другую — в лапти. Дюже завлекательно получилось. И теперь в требующую неслабой смекалки игру резалось все Красногорье, увлеченно двигая фигурки по расчерченной на клетки доске.

— Перейдем к делам государственным! — важно изрек Елизар. — Чего у нас там неотложного накопилось?

— Да вот, челобитные, — подал связку бумаг Никодим. — Глянь, батюшка!

— Опять, поди, сплошные жалобы на княжну Рогнеду? — догадливо хмыкнул Елизар, скорбно шелестя бумагами.

— Не без этого, князюшка! — наветливо поддакнул Ерофил.

Ретивая княжна уже всем плешь начисто проела, одинаково изобретательно доставая обоих священников, постоянно издеваясь над их фанатизмом и строя всяческие каверзы. Особенно сердился на шебутную девицу Никодим, не без оснований подозревавший ее в причастности к пикантному происшествию на сеновале.

Князь хмуро глянул в челобитные, сердито смял свитки и обреченно подпер голову кулаком.

— А вы чего посоветуете? — устало спросил он у священников.

Волхв и чародей переглянулись. В отношении княжны они всегда отбрасывали свои обычные разногласия и действовали на удивление слаженно.

— Замуж ее отдать надобно! — хором провозгласили Ерофей и Никодим.

— Сам знаю, чай, не тупой! — разочарованно крякнул князь. — Тоже мне, умники, открыли Ундору. Да вот за кого? От нее ведь женихи как наскипидаренные бегают… Рогнеда у нас та еще невеста! Хоть за эльфа ее, ха-ха, — князь кисло усмехнулся, — сватай!

— Батюшка, — в унисон завыли близнецы Святомир и Будимир. — Сейчас как раз посольство эльфийское в столице гостит. Дык ты уж окажи нам божью милость, сосватай за нас пару самых что ни на есть завалящих эльфиечек, уж больно они все смазливые да пригожие.

— И мне! — обделенно вякнул из-под стола Елисей. — Я тоже хочу!

— Цыц, жеребцы озабоченные! — гневно прикрикнул отец. — Да кто ж их за вас отдаст-то, за остолопов!

— Негоже это, людям да с эльфами! — обличающе стукнул посохом волхв.

— Стыд и позор! — согласно поддержал чародей, по-козлиному вредно тряся жидкой бороденкой. — Не по закону это!

Княжичи отчаянно заканючили.

— Пшли вон, паскудники! — рыкнул Елизар, бесцеремонно выставляя сыновей за дверь. — Совсем вы мне со своими эльфийками надоели… А вот, однако, видал я вчера на ярмарке, — он покраснел и дернул ворот рубахи, будто ему внезапно не хватило воздуха, — зеленоглазую одну! Ох и хороша девка, доложу я вам! Глазищи — во, что твои плошки, коса землю метет, платье словно вторая кожа — ничего не скрывает, а сама бедрами так и вертит…

— Срамота! — шумно сглотнул Ерофил, тяжело ворочая выпирающим кадыком. — Как есть искушение демоново! А перси-то у нее большие ли?

— Точно, перси у бабы — самое главное достояние! — авторитетно поддержал его Никодим, громко сопя, натужно дрыгая упитанным чревом и сжимая ноги так, словно у него резко засвербело в чреслах.

— Да в двух руках не поместятся! — наглядно показал Елизар, оттягивая на себе рубаху.

Священнослужители восхищенно расширили глаза.

— Так, может, мы себе это, позовем эльфиечек-то? — похотливо подмигнул князь. — Только, чур, при княжичах молчок, ни слова об эльфийских девках!

— А-а-а! — в три рыла обиженно взвыли подслушивающие под дверью княжичи.

Елизар ругнулся, лично подбегая к порогу и хлопая тяжелыми дубовыми створками прямо по отбитым лбам.

Княжичи табуном ломанулись по переходу в свой флигель. Вскоре издалека донеслись рассыпчатые переборы гармошки, сопровождавшиеся лихим треньканьем балалайки, а молодой и звонкий голос издевательски завел охальную частушку:

Наш священник Никодим —
Диковат и нелюдим!
Ох не любит он народ,
Баб же любит только в… —

последнее слово заменил громкий издевательский свист.

Ерофил язвительно хмыкнул и с чувством огромного личного превосходства покосился на неприлично обсмеянного волхва. Первосвященник сердито набычился. А задорный голос продолжил:

А священник Ерофил —
Чародей и некрофил!
Ох не любит он народ,
Он лишь трупы любит в… —

финальный свист поднялся на два тона выше.

Отомщенный Никодим показал чародею язык. Князь насмешливо фыркнул, покровительственно поглядывая на обоих священнослужителей. И тут донельзя обнаглевший голос вдруг покусился на святое:

Ну а князь наш Елизар
Про эльфиек вел базар!
Да забыл один момент —
Он давно уж импо…

— Чего?! — истошно завопил князь, возмущенно топая ногами. — Ну нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Я же запретил петь сочиненные княжной бесстыжие частушки! Так кто посмел меня ослушаться? Схватить баламута, батогами на конюшне отодрать…