Невезуха на все сто

Я плюнула на все и под неодобрительные взгляды пассажиров, принявших меня за буржуйку недорезанную, шагнула к "таксопарку". Во-первых, дело мое не терпело отлагательств, а во-вторых, в кармане у меня лежало Ингино портмоне, набитое совершенно несметными, по моим понятиям, капиталами, так что я могла позволить себе некоторые излишества.

- Прошу, - услужливо распахнул передо мной заднюю дверцу фиксатый дядька из "БМВ".

Я, с полминуты поколебавшись, приняла его предложение: как-никак "БМВ" немного получше "Запорожца".

- Куда едем? - осведомился фиксатый водила.

- В Борщовку.

- Это где ж такая?

Я кое-как объяснила.

- Далеко, на другом конце области, - почесал затылок дядька, - нет, туда я не поеду - А куда поедете?

- В Москву могу, в наш райцентр...

- Тогда давайте в Москву, - вздохнула я и на всякий случай ощупала портмоне в кармане.

- Мигом долетим, - заверил меня обрадованный "хорошим уловом" водила.

- А не развалится? - засомневалась я, ерзая на сиденье.

- Не боись! - ответил мне с добрым ленинским прищуром глаз дядька-левак и гордо вывел свою скрипящую колымагу на шоссе.

Мигом - не мигом, а часа за два мы до Москвы допилили. Дядька остановил свой музейный экспонат сразу за Кольцевой и задумчиво потупился:

- Ну, дальше вы уж сами... А то в Москве инспектора придираются, а у меня аптечка просроченная...

Мог бы и предупредить. Я достала Ингино портмоне и начала в нем рыться в поисках купюры помельче - мы с дядькой сошлись на трехстах рублях, - но остальные отделения были пусты. Только какая-то желтая, свернутая в несколько раз бумажка выпала мне под ноги. Я наклонилась, чтобы ее поднять, а оттуда посыпался белый, легкий как пыль порошок. И почему я такая неуклюжая? Мне его теперь не собрать, а Инге он, может, нужен. Лекарство, например, какое-нибудь, механически пожурила я себя. Лекарство?! Я вспомнила, что белый порошок попался мне уже второй раз, и покрылась испариной...

- Ну что, нашли, а то у меня только сто пятьдесят рублей, не разойдемся, - подал голос дядька.

- Пусть. - Я сунула ему пятисотрублевую банкноту, взяла его сто пятьдесят и, с опаской оглядываясь на рассыпанный порошок, выбралась из машины.

- Ну бывай, - одарил меня золотой улыбкой любитель европейской рухляди и медленно, с достоинством отъехал.

***

До Курского вокзала я добралась без особых приключений, только в метро, забившись в дальний уголок, тщательно, как какая-нибудь карманница, изучила содержимое Ингиного портмоне. В нем было четыреста долларов - одна стодолларовая бумажка и шесть пятидесятидолларовых - и пять с половиной тысяч нашими, с видами поморского города Архангельска. Целое состояние! А более ничего, если не считать желтой бумажки, которую я выронила в дребезжащем "БМВ". Я чуть "Курскую" не проехала, все ломала голову над тем, что сказал мне Покемон. В то, что Инга наркоманка, верить мне не хотелось.

А еще через два часа я уже стояла у калитки знакомого мне дома с мезонином. Потянула ее на себя, навстречу мне выбежал лохматый Буян, два раза лениво брехнул, лизнул в коленку и затрусил впереди по дорожке. Во дворе было тихо и безжизненно - наверное, дети спали после обеда. Что ж, так даже лучше, рассудила я и первым делом заглянула на веранду.

А Соня как раз там и была. Сидела на табурете и скоблила ножом молодую розовую картошку. Покончила с очередной картофелиной, придирчиво осмотрела ее со всех сторон и, довольная проделанной работой, бросила в стоящий на другом табурете таз. Бултых - полетели брызги. А в трех шагах от нее, в манеже, старательно обсасывал пальчик младшенький долгоносик - Кирюша. Старшеньких поблизости не наблюдалось, но все равно получалась суперидиллическая картинка, на мой взгляд, несколько выбивавшаяся из контекста. Конечно, украденный Ингин Сережа не был Соне сыном, зато был племянником, и растила она его с пеленок...

- Гм-гм... - откашлялась я в кулак, внимательно следя за Сониной реакцией.

- Кто там? - дернулась Соня и уставилась на меня с выражением подростка, застигнутого за разглядыванием порнографического журнала. Уже через секунду на ее блеклые глазки наплыла привычная пелена угрюмой подозрительности, будто плотные шторки опустились. - Вы?

- Да, я, - ответила я с вызовом, - а что, не ждали? - Идиотский вопрос, ежу понятно, что она меня не ждала, зачем же воду в ступе толочь!

Соня не ответила, по-видимому, тоже сочла мой вопрос идиотским, поднялась с табурета и демонстративно подбоченилась.

- Что с Сережей? - выпалила я, дрожа от волнения.

- А что такое? - Соня с невозмутимым видом снова села, взяла из стоящей у ее ног корзины очередную картофелину. - Вы какого Сережу имеете в виду? Моего? С ним, слава богу, все в порядке.

Ну вот, я так и знала! Без Сони и Толи здесь не обошлось.

- Я говорю об Ингином Сереже! - бросила я Соне в лицо как перчатку.

- Вот еще новости! Какой еще Ингин Сережа? - охотно приняла мой вызов Соня.

- Ингин сын, которого похитили, - упрямо повторила я.

- Ну вот, еще у одной крыша поехала, - криво усмехнулась Соня, - не удивлюсь, если на той же почве.

Какая такая почва? На что это она намекает, интересно?